- Пошел ты, - сказала Тара этому голосу, загоняя его в подвал своего сознания.
Закрыв его там.
Это был голос разума, да, голос здравого смысла и логики, только у этого голоса не было младшей сестры, которая жила в кошмаре, была в страшной опасности, балансируя на краю какой-то черной, голодной ямы с сумасшедшим психом, трахнутым уродом-похитителем, готовым столкнуть ее с края.
Это была битва воли... ее собственной и этого разумного голоса в ее голове.
Но она победила.
Она сделает то, что должна сделать, чтобы защитить свою сестру.
00:17
Когда она впервые вошла в кухню, этот ужасный мясной, сырой запах ударил ей в нос и в горло, она разрыдалась и упала на колени, ее рвало до тех пор, пока не осталось ничего, кроме болезненных сухих вздохов. Во второй раз она попыталась сделать то же самое. Но в третий раз... зная, что времени на брезгливую девчачью чушь просто нет... она обмотала ноги Маргарет. На ней были желтые перчатки Playtex, но даже так мертвый вес и жирное, холодное ощущение этих конечностей были отталкивающими. И когда она упаковала руки, одна из них – возможно, левая – выскользнула из ее рук, и холодная рука Маргарет коснулась ее запястья. Боже милостивый, это ощущение... как будто тебя ласкает мясо.
Она ахнула и упала, а мертвая рука шлепнулась на кафельный пол.
Во рту у нее была кровь, и она поняла, что это потому, что она только что прокусила нижнюю губу.
Ладно. Держись.
Она посмотрела на часы. Ей нужно было спешить.
- Ты можешь это сделать, - прошептала она себе под нос. - У тебя нет выбора.
00:19
Cнова за дело.
Мертвый груз. Да, тот, кто придумал этот термин, обращался с мясным ассорти подобным образом. Потому что каждая рука была тяжелой, а каждая нога словно наполнена свинцовыми шариками. Было нелегко завернуть их, заклеить эти непристойные черные пластиковые пакеты скотчем. Но она сделала это – каким-то образом, каким-то образом – ее кишки медленно и скользко ползли вверх по задней стенке горла все это время. Затем голова. Дыша так тяжело, что ей показалось, будто у нее начинается гипервентиляция, Тара протянула руку, которая так сильно дрожала, что практически хлестала ее по запястью. Она стиснула зубы и попыталась схватить ее за волосы... но как только она прикоснулась к ней, она вздрогнула.
Человеческая голова.
Это была человеческая голова.
- Сделай это, - сказала она. - Просто сделай это.
Она так крепко стиснула зубы, что ей показалось, будто челюсть вот-вот сломается. Тара протянула руку и схватила Маргарет за волосы. Иисусe! Это ощущение. Как горсть змей. Хуже, гораздо хуже. Даже сквозь латексную перчатку она чувствовала свернувшуюся кровь в этих седых локонах. Она схватила волосы, собрала их в пучок и вытащила голову из раковины. Сушилка для посуды вышла оттуда вместе с головой, потому что плохой человек не положил туда голову Маргарет, а с силой опустил ее вниз, пронзив зазубренными стойками, которые должны были удерживать тяжелые тарелки и сервировочные блюда на месте.
Голова была тяжелой.
Лицо было серо-белым, забрызганным засохшей кровью, которая казалась почти черной. Глаза были открыты, остекленевшие и с пристальным взглядом. Из перекошенного рта текла кровь, размазанная по подбородку.
Выпуская невольный, почти дико звучащий крик, Тара дернула за голову одной рукой, сжала сушилку другой, повернув ее яростно из стороны в сторону, и ее почти стошнило снова, когда она увидела лужу липкой крови в раковине и услышала мясистые, влажные звуки ножек сушилки, которые выходили из обрубка шеи.
Она чуть не отбросила ее в сторону, содрогнувшись от отвращения.
Но она не сдалась, бросила ее в здоровенный мешок и завязала.
Потом туловище.
00:39
Тара достала из гаража старый ковер, предназначенный для свалки, и расстелила его. Туловище было тяжелым. Единственный способ упаковать его в ковер – это скатать. Она толкнула его, и оно перевернулось, издавая липкий, чмокающий звук, когда отделилось от скользкой застывшей крови, приклеивающей его к полу. Туловище перевернулось с шлепающим глухим звуком. Она положила его на ковер, и что-то черное и зловонное вылетело из его задницы. Дерьмо. Зловоние заполнило кухню, и Тара чуть не потеряла сознание, когда оно заполнило ее ноздри, газообразное и отвратительное.