Его детство и школьные годы прошли в застойные годы. Какими-то особенными способностями среди сверстников он не выделялся. Единственно, что в двенадцатилетнем возрасте уже обладал силой взрослого мужчины. Впрочем, в их роду мужики всегда были горазды тяжести тягать, хотя никогда силой не кичились. Но не потому что скромны были, а потому что из века в век никого это не удивляло.
Школу Виктор закончил троечником, желания продолжать дальнейшее обучение не испытывал. До армии хотел даже устроиться на завод, но места ему не нашлось. Пришлось поступать в профессиональное училище. Это время он провел без толку, но рабочую специальность все же получил. Наверно, уже в этот период жизни начала срабатывать таинственная, закодированная программа, которую люди привыкли называть судьбой. Так или иначе, но несколько месяцев производственной практики начисто отбили у него желание после армии возвращаться на завод. Это волевое решение дало толчок для цепи событий, приведших Виктора к известному результату.
К великому своему прискорбию служить он попал в строительные войска. Но спустя год уже был рад этому. Служба выпала на редкость необременительная. Он два года работал истопником в солдатской столовой. Время шло размерено. Он старался лишний раз не попадать на глаза командирам. У них был свой мир, у солдат – свой.
На пустыре между столовой и батальонными складами стоял строительный вагончик – столярная мастерская. В нем друзья Виктора собирались в свободное время. У них пятерых и ватники были гражданские, не армейские бушлаты болотного цвета, а черные фуфайки.
Хозяином вагончика был Толя Кузьминцев. Высокий, черноволосый паренек, земляк Виктора. Он виртуозно играл на гитаре, писал песни, был интересным собеседником. С ним Виктор сдружился особенно крепко. К концу службы они уже считали друг друга названными братьями…
Временами в полудреме Виктор будто проваливался сквозь пласты прожитых лет и вновь видел хмурое осеннее небо над головой, высокий деревянный забор, приземистые здания казарм и обшарпанный вагончик. Из его приоткрытых дверей почти все время доносился гитарный перебор.
- Поедешь деньги зарабатывать?- Кузьминцев с изрядным постоянством задавал ему этот вопрос. Каждую неделю его планы менялись, один грандиозный план зарабатывания несметных богатств вытеснял другой полуфантастический проект.
- Куда собрался?
- На Каспий…
- Нет, не поеду,- с таким же завидным постоянством отказывался от предложений Виктор.
- Я серьезно! С Магомедом уже договорился. Там пятнадцать тысяч6 за сезон поднять как два пальца об асфальт…
- Брехня…
- Ты черную икру пробовал?
- Красную ел. Не понравилась. Как икра лягушачья противная.
- Деревня! Они на черной икре, знаешь, какие деньги подымают?!
- И он тебя с собой позвал?.. На, Кузя, пятнадцать "кусков" тебе!..
- А, чё, ты?! Я человек надежный. А надежные мужики всегда в цене! Отработаю пару сезонов: дом, машина… Плохо, что ли?
- Не дури, Кузьма…
Виктор точно помнил, что этот разговор состоялся осенью восемьдесят девятого года. Служить им оставалось месяцев восемь-девять, но лично он планы на будущее строить не торопился. Он никогда не строил планов на будущее. Многие даже считали его человеком одного дня.
Почему он запомнил именно этот разговор? Ведь до него и после него были сотни подобных. В те годы как раз набирало обороты мутное, центробежное движение позже названное демократическими реформами. На страницы газет уже в изрядном количестве выплескивались сенсационные материалы громких уголовных дел, уже начиналось смакование кровавых преступлений, от которых еще вчера у обывателя стыла кровь в жилах. Начиналась пресловутая криминальная революция, изменившая облик России, изменившая нравы народа. Особенно податливым материалом для нее стали молодые люди, отслужившие в армии, выпускники профессиональных училищ и школ, студенты.
Спустя десять лет осенью девяносто девятого года, Виктор мог бы сказать, что уже тогда предчувствовал беду. Но это было неправдой, ничего плохого он в то время не предчувствовал. На деле он в ту пору чувствовал силу и задор молодости. Знал, что как бы там ни пришлось, а его жизнь сложится удачно. Так и произошло, потому что он все же выбрался из ада.
В запас он уволился раньше всех по телеграмме: умерла бабушка. Еще не был закончен "дембельский аккорд", его друзьям и товарищам оставалось служить кому по месяцу, а кому и по полтора. А он уже получил расчет, получил военный билет с короткой записью на третьей странице, получил последние напутствия от отцов-командиров, попрощался с друзьями и отбыл по месту жительства.
А осенью того же года, когда он вопреки своим желаниям работал в литейке, к нему в гости своим ходом, на собственной машине приехал Кузьма… При встрече они обнимались так, словно давно не виделись.
- Познакомься, это Оля,- представил спутницу Кузьминцев.
Виктор в нее влюбился сразу, потому что такие женщины нравятся всем. Невысокая, ладная, симпатичная блондинка с глазами василькового цвета. Уже через пять минут, глядя на нее, он чувствовал любовное томление.
Первый вечер получился скомканным. Хотелось сказать так много, что они почти не слышали друг друга. Но зато как много и как радостно смеялись! Отец Виктора, упившись в стельку, тут же за столом и уснул. Под занавес они даже выбрались на улицу, решили немного прогуляться по ночному городу. Но были так пьяны, что не запомнили, как вернулись обратно.
Утром Виктор был все еще пьян. Мать ворчала. Отец с рассветом ушел на рыбалку. Гости спали. Виктор приоткрыл дверь в комнату и вновь невольно залюбовался Олей.
- Ты куда?- Кузьма почувствовал его взгляд, проснулся и охнул от боли.- Ой, ё-моё!..
- С работы отпрашиваться,- ответил Виктор. Он осторожно прошел мимо Оли, ощущая ее скорее воображаемый тонкий аромат. Взял в платяном шкафу чистую одежду.
- Я с тобой!
- Нет, тебя все равно через проходную не пропустят.
- Ничего, на улице подожду.
По дороге они еще выпили пива.
- Значит, добился своего?- Подытожил недоговоренность Виктор.
- Да, взяли в артель. Мужики деньжат на машину подкинули. Все как Магомед обещал. Ты тоже давай дурью не майся, по весне ко мне приезжай! На сезон, на два! Бросай тут все к чертовой матери! Обратно уже своим ходом уедешь, если надумаешь возвращаться…
- Об этом на трезвую голову думать надо.
- Ну, думай-думай… Тебе решать.
А деньги он на самом деле не жалел. За то время пока Виктор не видел армейского друга, Кузьминцев неуловимо изменился, стал более раскованным и уверенным в своих силах.
Именно в эти дни, наверно, первый и последний раз Виктор принялся строить планы на будущее. Кузьма с такой легкостью говорил о тысячах, что Виктору стало казаться, будто заработать их не великий труд…
У начальства в то утро он все же выбил три дня за свой счет. Но уже на следующий день с пьянством они покончили, а оставшиеся два дня до отъезда провели тихо и даже скучно.
После того как гости уехали, Виктор понял, что Ольга заполонила его сердце.
Но это была не любовь, а страшная пытка. Едва он закрывал глаза, видел ее, раздевал, ласкал, занимался с нею любовью. День ото дня эти фантазии становились все более красочными и отчетливыми, вытесняя из сознания реальность. И с каждым днем его необузданное желание все отчетливей напоминало манию. Темная страсть затянула его в трясину. Мысли, желания, поступки – все казалось естественным, необходимым для жизни. И вскоре он уже желал смерти другу… Представлял, как Кузьма погибает. Представлял, как он едет через полстраны на его похороны. Почему-то представлял безутешную молодую вдову возле гроба с ребенком на руках. И представлял, как спустя какое-то незначительное время он, Виктор, уже утешает ее, говорит что-то трагическим баритоном о своей давней неразделенной любви. И она уже с радостью отдается ему…
Вместо того чтобы начать собственную жизнь, он незаметно превращался в маньяка и накликал на близких людей смерть…
Но всем больным после кризиса, когда кажется, что жизнь повисла на волоске, становится немного легче. Организм привыкает к разрушительным ядам. Почувствовав облегчение, некоторые выздоравливают, хотя большинство становятся неизлечимо больными. К счастью, Виктор пошел на поправку. К слову сказать, истоки своей болезни он видел не в себе, а в Ольге. Но все же стал заговаривать демонов, поселившихся в сердце. Записался в спортивный клуб, занялся восточными единоборствами. Там же познакомился со славной девушкой Надей. Словно, оправдывая свое имя, она дала ему надежду на будущее. Вскоре же, поддавшись на уговоры школьного товарища, уволился с завода и поступил на службу в милицию.