— А ты не боишься, что кто-нибудь услышит, как ты это говоришь?
— Это не секрет. В некоторые дни я ненавижу быть фейри. Я ненавижу то, что мне пришлось быть свидетелем смерти моего отца. Я ненавижу быть помолвленным с невинной девушкой, потому что моя мать и Лайнус Вудс заключили сделку, — его чёрные кудри блестели в тусклом золотистом свете ресторана. — Но что я ненавижу больше всего, так это быть запертым в Неверре.
— Ты здесь, так что, я думаю, ты не настолько заперт.
— Я здесь, потому что согласился на условия Грегора.
— Условия Грегора?
— Он хочет кое-что твоё, и я сказал ему, что могу достать это для него.
— Чего он хочет?
— Книгу Холли.
Я фыркнула.
— Почему всем нужна эта чёртова книга?
— Потому что она говорит о том, в какой могиле похоронен каждый охотник.
— И что?
— Нам нужно разбудить Негонгву. Он — ключ к установлению мира.
— Так вот почему Грегор хочет его разбудить? Чтобы заключить мир?
— Нет. Грегор хочет заставить его отменить положение о нашей пыли.
— И убить его.
Круз отвёл взгляд от моего лица. Это длилось мгновение, но этого было достаточно, чтобы я поняла, что сказала правду.
— Ты слышала о гайои, Катори?
— Нет.
— Охотники называют их токва.
Я напряглась.
— Да.
— Мне нужно забрать свою.
Что-то билось у меня в животе, как пульс. Может быть, страх?
— Катори, — медленно произнёс он, — скажи мне, куда ты положила книгу Холли.
Я уставилась на Круза и моргнула. Пульсация в моём животе усилилась и перекрыла мне дыхание. Я обхватила себя руками и согнулась, когда меня наполнила ещё более мучительная боль. Мне казалось, что я вышла на ринг с Каджикой, и он колотил меня кулаками. Но я не была на ринге. И, к сожалению, Каджики там не было. Я посмотрела вниз на свой живот, но к нему ничего не прикасалось. Боль стала такой острой, что мои губы разжались со вздохом.
— Будет больно, пока ты не скажешь мне, Катори, — спокойно сказал Круз.
Я ненавидела его. Я ненавидела его за то, что он мучил меня. Я не знала, как он это делал, но я была уверена, что он всё контролировал.
— Останови это, — взвизгнула я.
— Это не прекратится, пока ты не выполнишь свою часть сделки, — голос Круза прозвучал одновременно далеко и слишком близко.
Пот покрыл мою верхнюю губу. Он капал мне в рот.
— Я не соглашалась…
Более сильный удар раздавил мои внутренности, как будто чья-то рука сжимала мои органы. Я снова зажала рот, но боль не утихала, и вскоре я задыхалась и задыхалась.
— Прекрати это, — захныкала я, а затем взвизгнула, когда магия Круза разорвала мои внутренности.
Слёзы расцвели в моих глазах, прилипли к ресницам. Я хотела оглядеться, позвать на помощь, но я просто сидела там, съёжившись, терзаемая болью.
— Где она?
Он был так чертовски спокоен.
Всё это из-за книги. Они могут забрать свою дурацкую книгу!
— Под моим матрасом, — прошипела я.
Боль прекратилась так же, как и началась. Полностью остановилась. Онемение и пустота сменили мучительный стук. А затем гнев вытеснил оцепенение.
— Как ты смеешь? — я взвизгнула.
Мне было всё равно, привлеку ли я внимание. Я была так чертовски зла.
— Это было несправедливо!
Круз набрал что-то на своём телефоне, а затем посмотрел на меня.
— Прости, Катори, но у меня не было выбора.
Его кожаная куртка заскрипела, когда он расправил плечи. Это была куртка, которую он одолжил мне в тот день, когда Гвенельду отравил ядом голвиним, в тот день, когда я поцеловала его. Ох…
— У тебя был выбор, — сказала я.
— Ты не знаешь, каково там, наверху.
Я покачала головой и вскочила на ноги. Я считала его таким красивым, таким надёжным, но Каджика был прав… он был просто эгоистичным монстром, который хотел использовать меня.
— Так вот почему ты спас Гвенельду? Чтобы я была у тебя в долгу? — выплюнула я.
— Я спас Гвенельду, потому что хочу мира. Как и мой отец хотел мира. Как Негонгва, — он выдержал мой пристальный взгляд. — То, что ты была мне должна, оказалось кстати.
Я сердито посмотрела на него.
— Ты знаешь, кто ещё хочет мира? — спросил он. — Каджика. Он согласился работать с Эйсом.
Я мрачно усмехнулась.
— Он ненавидит тебя больше, чем я. На самом деле, это неправда, я могла бы ненавидеть тебя ещё больше.
Круз нахмурил брови.
— Боль гарантирует, что человек выполнит сделку. Мне действительно очень жаль.
— О, прибереги свои извинения для того, кому не всё равно.
Зазвонил его мобильный телефон. Когда он ответил, я натянула пальто и собралась уходить, но он поймал меня за запястье.