— Гвенельда не собирается делать это, когда вокруг так много людей. Она подождёт, пока они не уйдут.
— Это всего в нескольких часах езды, — сказала я, доставая свой мобильный телефон и просматривая свои контакты в поисках номера Айлен.
Ей нужно было немедленно покинуть Роуэн.
Круз выхватил телефон из моих пальцев и сунул его в карман пиджака.
— Я должна предупредить их!
— Как именно ты собиралась это сформулировать? Наш давно потерянный предок проснулся, убил маму и идёт за одним из нас?
Я перегнулась через подлокотник и попыталась выхватить свой телефон из его кармана, но Круз развернул машину, которая прижала меня к двери.
— Отдай телефон.
— Я сделаю это, как только ты успокоишься.
Я прищурила глаза.
— Отдай обратно, прямо сейчас.
Он улыбнулся.
— Ты пытаешься повлиять на меня.
— Нет, я… я пытаюсь повлиять?
— Да.
— Откуда ты вообще это знаешь?
— Я чувствую это в своём мозгу. Это покалывает.
Мой лоб разгладился.
— Ты можешь чувствовать это, но на тебя нельзя повлиять?
Он кивнул.
Я отвлеклась.
— Могу я получить свой телефон обратно? — спросила я, мой тон был холоднее, но всё ещё жестким.
Держа одну руку на руле, он выудил его и бросил мне на колени.
— Никаких импульсивных действий, договорились?
Я не сказала «договорились», но я также не пыталась позвонить своей тёте. Сейчас. Вместо этого я поиграла с маленьким аппаратом.
— Расскажи мне о гассен.
— Я не слышал этого слова почти столетие, — сказал он.
— Столетие? — пискнула я. — Сколько тебе лет?
— На два десятилетия больше ста. Эквивалент двадцати четырёх человеческих лет. Пять человеческих лет для нас — это один год.
— Тебе сто двадцать!
— Да.
— Ты родился до создания машин, — размышляла я.
— Как раз перед этим.
Улыбка дрогнула в уголках его рта.
— Что ты хочешь знать о нашей пыли?
— Как это работает?
Он взглянул на меня.
— Мы скрываем вещи, и она создаёт любую иллюзию, которая есть у нас в голове. Я уверен, ты слышала те старые сказки, в которых фейри подшучивали над людьми, давая им золотые монеты, которые оказались куриными яйцами. Или миражи оазиса, которые некоторые люди видели после нескольких дней ходьбы по пустыне. Тоже работа фейри. Иллюзии длятся только до тех пор, пока нам снова не понадобится наша пыль. Одна иллюзия исчезает, уступая место другой.
— Значит, теперь, когда мама под землёй, ты получил свою пыль обратно?
Он уткнулся подбородком в шею, что я восприняла как кивок.
— Есть ли другие, такие же, как я и Шайло?
— Твоё племя было последним.
— Но были и другие?
— Да, давным-давно.
— Что с ними случилось?
— Они умерли, — сказал он.
— Они умерли или их убили?
Костяшки его пальцев, сжимавших руль, побелели.
— Мы обманываем людей, мы их не убиваем.
— Даже тех, кто может покончить с вашими жизнями?
Его молчание было достаточным ответом.
— Значит, племя Негонгвы было единственным кто… в каком-то смысле… выжил?
— Потерянный клан.
— Что?
— Так мы их называем, потому что никогда не думали, что они проснутся.
— Почему вы не подожгли их могилы? Ты знаешь, чтобы убедиться, что они не восстанут? — спросила я.
Его глаза вспыхнули.
— Они мастерили свои гробы из рябинового дерева. Волшебный огонь не может проникнуть сквозь него.
— Почему вы не попросили людей избавиться от могил?
— Потому что только член семьи может их откопать, и ни один член семьи никогда бы не предал своих, чтобы помочь нам.
— До сих пор, — сказала я низким голосом.
— Ты мстишь за свою мать, Катори. Ты делаешь это не для того, чтобы помочь мне… или любому другому фейри.
— Это всё ещё делает меня предателем.
Круз положил свою руку поверх моей. Мне казалось, что огонь из-под его кожи проникает в мою. Но на этот раз искр не было. Сгорая от любопытства, я поднесла пальцы к его челюсти и прикоснулась к ней, чтобы проверить, не слишком ли она горячая.
— Что ты делаешь? — спросил он хриплым голосом.
— Огонь внутри, это то, что делает твою кожу такой горячей?
Я скользнула рукой вниз к его шее. Мурашки побежали по его коже.
— Я думала, ты действительно обжёг меня прошлой ночью. Я видела искры.
Он сглотнул, сухожилия на его шее натянулись сильнее, чем тетива лука.
— Почему сейчас нет искр? — спросила я.
Он повернулся ко мне, его глаза были самого насыщенного зелёного оттенка, который я когда-либо видела.