Он кивнул.
— Я не знаю, как туда добраться, — сказал Круз.
— В вашей модной машине нет GPS? — спросил Блейк.
Даже его стеклянный глаз казался выразительным.
Круз впился в него взглядом.
— Блейк направится туда через секунду. Просто следуйте за ним.
— Разве вы не хотите, чтобы я остался? — спросил Блейк.
— Со мной всё будет в порядке. У нас всё будет хорошо, — сказала я, глядя на своего отца, чья голова покоилась на широком плече Блейка.
— Ты уверена, Кэт? — спросил Блейк.
Я кивнула.
— Ладно. Позволь мне уложить его в постель, — сказал Блейк.
— Тебе не нужно нести его наверх. Просто положи его на диван, Блейк, — сказала я ему, когда он поднимался по ступенькам крыльца.
Носки папиных ботинок заскрежетали по половицам, а затем по коврику у двери, когда Блейк распахнул входную дверь и вошёл. Китайские колокольчики, которые мама подвесила на потолке крыльца во время Рождества, зазвенели, рассеивая звук по всему безмолвному пространству.
— Вы не запираете дверь? — спросил Круз, как только Блейк и папа оказались внутри.
— Большинство людей приезжают сюда, чтобы навестить своих умерших родственников, — я указала на надгробия. — Они не приходят навестить нас.
— И я держу пари, вы верите, что эта штука, которую вы повесили над дверью, будет держать людей снаружи? — спросил Круз.
Я взглянула на гроздь крошечных серебряных колокольчиков.
— Мама повесила их. Она сказала, что это для того, чтобы отгонять зло. Она была такой суеверной. Вы бы видели, сколько ловцов снов у меня в спальне.
— Вы собираетесь оставить их?
— Китайские колокольчики?
Он кивнул.
— Зачем мне их снимать?
— Я слышал разговоры о снежной буре.
— Они довольно прочно прикреплены, — возразила я.
Круз поднял одну ладонь в воздух.
— Это был просто мой непрошеный совет. Я даю их слишком часто.
Я посмотрела на большой крюк, который мама ввинтила в балку крыльца. Он выглядел крепким, но что, если Круз был прав? Я не хотела, чтобы мамино творение улетело.
— Этот большой парень ваш друг? — спросил Круз, наблюдая за зияющим дверным проемом.
— Да.
— Что случилось с его лицом?
— Взрыв самодельного взрывного устройства. Он поступил на службу после окончания средней школы, — я крепко скрестила руки на груди. — Мне нужно войти.
— Нужно.
Я поднялась по ступенькам крыльца, но остановилась на полпути и обернулась, размышляя, не оставить ли рвоту до завтра. Я боялась, что зловоние проникнет сквозь волокна сиденья и коврика на полу. С другой стороны, было темно, и я, вероятно, пропустила бы пятна. Мне было бы лучше сделать это утром.
— Что-то забыли? — спросил Круз.
Его лицо было таким ярким, что я проверила свои руки, чтобы убедиться, что моя кожа тоже светится; этого не произошло.
— Катори?
— Откуда вы знаете моё имя?
— Ваш отец сказал мне. Разве вы не направлялись в дом?
Я кивнула.
— Да, но я думаю, что сначала нужно почистить машину.
— Я уверен, что это может подождать до завтра, — он подошёл к багажнику своей изящной машины, открыл его и бросил туда сумку. — Увидимся в девять?
— Конечно.
Я повернулась и вошла внутрь. Блейк уложил папу на диван. Он избавил его от испачканной рубашки и накинул на него шерстяной плед. Он даже поставил стакан воды на низкий столик.
— Позвони мне завтра, если тебе что-нибудь понадобится.
Он поцеловал меня в щёку и ушёл.
Я закрыла за ним дверь. И впервые в своей жизни я заперла её.
ГЛАВА 2. РАЗБИТЫЕ СЕРДЦА
— Кэт! — крикнул папа с кухни, где он с грохотом лазил по шкафам. — Где Тайленол? Моя голова убивает меня.
— В ящике стола.
— В котором из них?
— В том же ящике, в котором он всегда был, — сказала я со вздохом.
Мама нянчилась с папой, готовила ему всю еду, приносила ему стаканы воды ещё до того, как он их просил. Он привык к этому, и теперь ему предстояло привыкнуть к этому, потому что сразу после похорон я должна была вернуться в колледж.
Я выдвинула ящик стола, достала коробочку с таблетками и вытряхнула две таблетки ему на ладонь. Папа проглотил их без воды.
— Тебе действительно нужно что-нибудь съесть, — сказала я ему. — Хочешь, приготовлю тебе омлет? Или разогрею немного того хлебного пудинга, который оставила Би?
— Я не голоден, милая, но ты должна поесть. Ты становишься слишком худой, — сказал мужчина, чей живот всё ещё был вогнутым в его сорок с небольшим. Он похлопал меня по плечу, проходя мимо меня. — Я иду спать.