— Сделала что? — спросил он своим хриплым голосом.
Я наклонилась к нему.
— Заставила его поверить, что мне двадцать один, — я улыбнулась, довольная собой.
— Ты должна использовать своё влияние во благо.
— Как ты только что сделал? — я фыркнула, затем сделала большой глоток пива. Пена прилипла к моей верхней губе. Я слизнула её. Каджика уставился на меня так, словно я была инопланетянкой, спустившейся с другой планеты. Он был пришельцем. Не я. — Ты такой кайфоломщик, ты знаешь это?
Тени легли на его лицо.
— Что ты вообще здесь делаешь? — спросила я его, ставя стакан обратно на подставку. Я покрутила его, наблюдая, как вращается подставка, как будто это был калейдоскоп, который мы сделали с мамой для школы пять лет назад. Наша акриловая трубка, треугольные зеркала, клей и блёстки получили первый приз.
— Касс сказала мне, что твой велосипед украли, — сказала Каджика, выталкивая меня с полосы воспоминаний.
— Мог бы просто сказать, что ты занят.
— Я не был занят.
— Что? Никаких фейри, которых нужно дисциплинировать?
— Не сегодня, — ответил он слишком серьёзно.
Я пила молча. Не спрашивая разрешения, он оторвал кусочек плёнки и прочитал слово.
— Я напоминала себе о выборе, который мне скоро нужно будет сделать, — объяснила я, — на случай, если меня соблазнит что-то другое.
Он нахмурил брови.
— Тебя соблазняет что-то ещё?
Я сделала большой глоток пива, глядя на него поверх края своего стакана. На нём были папины ботинки, пара джинсов, которые ему действительно подходили, и чёрная футболка, в которой он казался худым, хотя я знала, что это не так.
— Какая сторона? — спросил он.
Я раздумывала, стоит ли говорить ему правду. Поскольку Каджика ненавидел фейри, высказывание могло бы меня убить, а я ещё не допила своё пиво. Ладно, это было не столько из-за пива, сколько из-за того, что мне просто не хотелось умирать. Ради папы и ради меня. Я расправила плечи и сказала:
— Отвратительная.
Он крепко зажмурил глаза. Это длилось так долго, что я задумалась, насколько сильно разозлила его по шкале от одного до десяти. Когда он открыл глаза, я решила, что он колеблется между девятью с половиной и десятью. Он поставил локти на стойку, а затем опустил голову на руки.
Мурашки побежали у меня по рукам. Я чувствовала себя порочной. Почему я чувствовала себя виноватой из-за выбора, который должна была сделать я?
— Вот почему я останусь человеком, Каджика, — я выпила ещё пива, чтобы заглушить чувство вины, которое у меня не было причин испытывать. — Плюс, я бы не хотела, чтобы ты был моим врагом. Я почти уверена, что ты бы выследил меня и убил за секунду, а стрела в сердце — это не тот способ, которым я хочу покинуть этот мир.
Он покачал головой. Пошевелил коленом. Я положила ладонь ему на бедро, чтобы успокоить его.
Он рывком поднялся с барного стула.
— Не надо!
Вспыльчивый и опасный, вот каким он был. Он пристально посмотрел на меня, я уставилась прямо в ответ. Я пожала плечами, затем отвела взгляд.
— Ты можешь уйти. Я поеду на автобусе, — я подала знак бармену. Он взглянул в мою сторону, прежде чем снова опустил взгляд на стакан, который вытирал. Я ждала. — Я бы хотела ещё, — громко сказала я, но он всё ещё не обращал на меня внимания. Другие посетители так и делали, но я не хотела их внимания.
Боковым зрением я увидела, как Каджика протиснулся в дверь. По крайней мере, он получил сообщение. Я в третий раз попросила у бармена пива. Несмотря на то, что мужчина поднял на меня глаза, он всё равно не подошёл. Пыхтя, я бросила десять долларов на стойку бара и встала. Когда я вышла, на меня обрушилась волна холода. Я моргнула, чтобы убедиться, что бар не был перенесён на край озера, и что я не шла прямо в водоём. Но единственное, в чём я пробиралась, была типичная мичиганская зимняя ночь.
Я пошла к автобусной остановке, засунув руки в карманы, чтобы они не превратились в кубики льда. Впереди меня прогуливалась пара, которая ярко светилась, как будто освещённая изнутри. Я посмотрела на их ноги, ожидая, что они оторвутся от тротуара, но они не летели. Они больше даже не двигались. Когда я снова посмотрела на их лица, я обнаружила, что они смотрят на меня, нюхают воздух, хмурятся.
Ссутулив плечи, я перешла улицу, молясь, чтобы они не последовали за мной. Я попыталась успокоиться. На самом деле я не подвергалась риску, не так ли? Я оглянулась через плечо. Они исчезли. Я уже собиралась глубоко вздохнуть, когда врезалась прямо во что-то. Восстановив равновесие, я посмотрела вверх, прямо в одно из их незнакомых лиц.