— Можно подумать, ты прям перетрудился, — парировала серая. — Сам же ушёл слишком быстро.
Тем не менее, она отшатнулась подальше от заляпанного кровью эльфа, который, к тому же, держал руки за спиной.
— Было вес-село, — с блаженной улыбкой ответил эльф. — Я хотел оставить добычщу для Хельги, но…
Он подбросил в воздух что-то круглое. Машинально поймав предмет, Тель обнаружила, что это голова дроу. Раздался оглушительный визг, после чего Лорешинада окатил приличный целенаправленный ливень.
— G'rftte, — только и сказал он, по-звериному встряхнувшись. — Я собирался помыт-ся потом…
Сайлас тем временем подобрал отброшенный «трофей».
— Бедный дровик! — пафосно произнёс он, не обращая внимания на пикировку эльфов. — Ты знал его, Гримацио?
— У меня нагло воруют титул главного маньяка в этом лесу, — сквозь зубы рыкнул Грим. — Дайте, я кого-нибудь просушу хоть…
— Сам же загоришься, — возразил магистр. — Забыл, что в бензине весь?
В ответ на это колдун вырвал у него из рук голову и зафутболил прямо в пещеру. Снаряд пролетел в миллиметрах от Лорешинада. Интуитивно прикинув траекторию полёта, эльф оттолкнул подальше Тель, крикнул «HARL!»[100] и припал к земле…
…Магистр стоял на краю приличных размеров кратера. Как выяснилось, Лорешинад после боя, не особо осознавая, что делает, изрисовал внутренние стены убежища рунами «взрыв-заряда». Брошенная Гримом голова угодила в одну из них, и пещеру буквально разнесло в пыль вместе со всем содержимым. При этом сам эльф удивился не меньше остальных. Он искренне уверял, что «взрыв-заряд» никогда не давал цепных реакций и, тем более, не рушил своды.
— Господа тамплиеры, я в затруднении, — задумчиво проговорил наконец Сайлас. — Кому же принадлежит титул главного маньяка в лесу? Ваши предложения?
— Р-разделить! — чуть нервно рыкнул Грим. — Расчленить и раздать на всех!
— М-да уж, деление у нас хорошо получается, — признал Магистр. — Особенно — на ноль.
Из кармана плаща раздались громкие трели «Полёта валькирии» Вагнера. Телефон Грима «на всякий случай» временно находился у Сайласа.
— Грим? — с неприязнью и страхом выпалила трубка голосом Хельги, когда Сайлас включил громкую связь.
— Нет, это я. Что-то случилось?
— Мне с колдуном поговорить надо…
— Что, эльфы уже не… — начал было Грим.
— Я засекла сигнал телефона Кирилла из этой вашей дачи. В остальном чисто, как ни странно, эльфы умудрились вырубить всё. То есть абсолютно. Впрочем, зная некоторых дроу, я не удивлена… Но что там делает Птиц? Грим не знает?
На лице колдуна лишь на миг отразилось смятение. Он дёрнулся к трубке и заорал:
— Грим знает, что Сокола спасать надо! А если некоторые дезертиры, мать их, решили с поля боя укатиться, то пусть не думают, что другие предать могут. Этим некоторым думать вообще вредно!
Он отскочил, презрительно не заметив испепеляющего его взглядом Лорешинада, и двинулся к машине. Тель поспешила за ним. Сайлас махнул эльфу.
Грим завёл «ГАЗельку». Машина фыркнула, выдала огромное синюшное облако, накрывшее Тель и эльфа в багажнике. Из этого облака мигом соткались очертания двух неопределённых маленьких фигур, похожих на птиц. Лорешинад потянулся к Вильв'Ори.
— Не надо, — остановила его Тель.
— Эстелиель? — беззвучно разнеслось над поляной.
— Эм… Да.
— Спать.
Девушка кивнула и забарабанила по крыше кабины:
— Грим, усыпи меня!
— Бревном в висок — с радостью! — отозвался колдун.
— Отставить!.. — встрял Сайлас, но не успел.
Эльфийка рухнула между лавок. Лорешинад склонился над ней, затем констатировал:
— С-спит.
— Охрененный рейд по тылам!.. — буркнул сунувшийся к ним Сайлас. — Минус перевалочный пункт противника, плюс полутруп.
Ещё давно от матери Тель слышала, что иногда камы могли вызывать кого-то в свой сон, посылая духов к адресату и фактически делая его медиумом. Называлось это, конечно, по-другому: Принимающий Волю. Ни разу на своей памяти не доводилось ей быть Принимающим. Всю жизнь она приходила сама. И сейчас чувствовала себя… изнасилованной. Как тогда, с Наваном. Подземные!
Тель огляделась, отбросив сентиментальность. Сон — так сон.
Сайлас командует ехать спасать Сокола. Они с Гримом и Шином грузятся в «ГАЗель» и мчатся к замку забирать Рину и вооружаться. Разрабатывают детальный и чёткий план захвата здания. Обвешиваются железками и огнестрелом. Выходят из замка, гордо шагая и бряцая оружием.
Их почти в упор расстреливают из леса тёмные, ожидавшие от тамплиеров набега, а потому начавшие войну первыми…
Тель стоит на песчаной дорожке, ведущей ко входу в двухэтажный особняк с высоким чердаком. Дорожка милейшая, если бы не развороченные кустики по краям и запёкшиеся, а потом замёрзшие лужи крови. Никого не видно. Дверь медленно качается от ветра. Ну, раз качается, как же не зайти?
Но Тель останавливается. Из двери тихо, с достоинством выезжает инвалидное кресло. Сзади шествует Подземный, также с достоинством, но сутулясь, поскольку слуга. Человек в коляске молод, колени укутаны клетчатым пледом, глаза закрыты чёрными очками. Неэлегантным, но уверенным движением он снимает их, не глядя подаёт за плечо, тёмный с подобострастием подхватывает.
— Полуэльфийка, я звал тебя. Передай колдуну, что я доволен получившимся спектаклем. Надеюсь, у него больше не возникало вопросов относительно того, откуда я взял текст заклинания вызова Паридиэна? Неужели, он доверился мне настолько, что поверил версии о прибежавшем зашуганном дроу, бросившем папку… советскую, с тесёмочками…
Мужчина засмеялся. Тихо, хрипло, прокуренно, но с удовольствием.
— Ты что ей показываешь, изверг?!..
— А что, нельзя? Глянь, она ж ваще не в курсах, в чём прикол.
— Ну идиот, а?
Звук подзатыльника.
— Иди ты! Небесный, а дерётся…
— Вы Эстелиель? Вы единственная полуэльфийка в округе.
— Угу, — кивнула она, особо не интересуясь, с кем имеет честь болтать. По её меркам, если два одинаковых голоса спорят, то они или братья, или придурки. Одно не исключает другое.
— Нас прислал кам Сокол, наш хозяин. Мы его духи. Он сильный кам, у него два духа…
— Как ему башку не сносит до сих пор, я удивляюсь… Но я очень стараюсь в этом направлении!
— Помолчи.
— Зануда.
— Придурок, я тут с девушкой разговариваю.
— А я тут что делаю, по-твоему?
— Помимо всякой фигни показываешь ей, как её с друзьями расстреляли.
— По-моему, она не очень удивилась…
— Эй, ребят, я всё ещё тут!
— Да, уважаемая. Так вот. Если не сложно, не могли бы Вы передать колдуну Гриму…
— Наш пламенный поцелуй. В губы. Взасос.
Подзатыльник.
— Информацию, как наш хозяин попал в заложники. И план здания.
— Если, конечно, колдун согласиться спасать хозяина. Вдруг, верит в его предательство? Мало ли. Вы не уточняли, сударыня?
Возня. Эстелиель улыбнулась и подождала минуту:
— Эй, товарищ ангел…
— …И эта туда же!
— Уважаемая, не называйте нас ангел и бес, как госпожа Хельга. Мы всего лишь духи подземного и небесного миров.
Тель улыбнулась ещё снисходительней:
— Ладно, показывайте уже…
Температура у Нины Владимировны подскочила ещё ночью, ничего серьёзного, впрочем, обычный осенний грипп. Сокол поехал на работу, обещав маме вернуться днём с более сильными лекарствами. Утром, когда пришла Натали, он отпросился на время обеда домой, что делал крайне редко, только в случае каких-нибудь ЧП. Натали сразу забеспокоилась, начала расспрашивать. Потом отругала Кира за то, что вообще приехал, и отправила домой лечить маму.
Сокол умилился на «этих женщин», но домой поехал. А часа в три в библиотеку позвонила Нина Владимировна, и выяснилось, что Кирилл дома не появлялся.