Крабы заковыляли прочь, путаясь в собственных конечностях, налетая друг на друга, как сломанные роботы.
– Почему… ты… меня преследуешь?.. – она едва могла говорить.
– Шени, я тебя не преследую, с чего бы мне это понадобилось? Скажем так, тебя преследую не я. Или, если угодно, я преследую, но не тебя, – заморочив ей голову этими пояснениями, он участливо спросил: – Нужна помощь? Ты ударилась?
– На меня напали. А ты кого преследуешь?
– Мерзавцев, которые у меня кое-что украли. Хочу вернуть свое имущество.
Она прислушивалась, однако вокруг было тихо. Можно подумать, кроме них здесь ни души. Куда делись бандиты – затаились? Эдвин сумел дать отпор нанятым бабкой-графиней убийцам, так что, наверное, хорошо, что она его встретила.
– Они где-то рядом!
– В некотором смысле да… Но больше они тебя не побеспокоят.
С той стороны, откуда он пришел, донесся шорох, и девушка в панике дернулась, но из кустов вылез всего лишь краб – такой же здоровенный, как два его собрата.
Вспыхнул фонарик, и теперь она разглядела, что панцирь у этого переростка розовый в чернильно-фиолетовую крапинку, словно цветок сефмеи болотной.
– Оцени, какая красота, – сказал Эдвин с оттенком скромной гордости, как будто сам его раскрашивал.
– Разве так можно с животными?! – возмутилась Шени.
– Не подумай чего, это естественная окраска. Гм, если в данном случае уместно определение «естественный»… Где-то здесь еще два бегают, ты обратила внимание на их изысканную расцветку?
Шени устало помотала головой: она обратила внимание только на устрашающие размеры этих тварей.
– Идем отсюда. Предоставим крабов их нелегкой, но вполне заслуженной крабьей судьбе.
– Ты уверен, что в нас сейчас не целятся?
Его беспечность пугала.
– Уверен, – он шагнул в сторону, за камень в половину человеческого роста, что-то подобрал и повернулся к ней. – Так и быть, чтобы тебя успокоить…
В каждой руке – парализатор, и Шени напряглась, но он тут же забросил оружие обратно, где лежало.
– А… куда делись бандиты?..
– Расскажу – не поверишь, – ухмыльнулся Эдвин. – Идем.
Он взял ее за руку. Шени больше не протестовала. События как будто перетекли в пространство сна, где одно не связано с другим и на каждом шагу происходит что-нибудь странное. Можно подумать, убегая от бандитов, она в какой-то момент свернула не туда и очутилась в другой реальности. Хотя есть еще одно объяснение: ей дистанционно засадили капсулу с наркотиком, и на самом деле она сейчас валяется где-нибудь под кустом в отключке. Или все-таки бродит по парку Хвадо, но все равно видит глюки.
– Ты не галлюцинация? – уточнила она с опаской, когда выбрались в аллею, освещенную оранжевыми фонарями-бутонами.
– Нет, но если понадобится, я могу побыть галлюцинацией, это у меня всегда хорошо получалось.
Ага, ответ вполне в духе версии номер один или номер два!
– Не сочти за нескромность, встречный вопрос, почему они за тобой гонялись?
– Я знала одного парня из их банды. Вместе учились, потом его отчислили, но мы иногда общались. Он пришел ко мне в студию и умер от передоза, я вызвала полицию. А потом появились эти, все перерыли у меня дома и в студии… – Шени спохватилась. – У тебя есть телефон? Мой сдох из-за глушилки, а надо позвонить родителям, узнать, все ли у них в порядке, раз такие дела…
Эдвин не возражал, и это вроде бы свидетельствовало о том, что злодейских планов он не вынашивает. У мамы с папой после ее ухода ничего не случилось.
– Спасибо, – она вернула ему телефон.
– Всегда пожалуйста. Ваза у тебя?
– А… С чего ты взял?!
– Крабы рассказали, – он сочувственно улыбнулся, глядя сверху вниз на оторопелую Шени. – Ваза была у Джаспера, а среди его описанного имущества ее не оказалось. Я тебя как никто понимаю – она тебя очаровала, и ты не смогла устоять… Но это моя ваза. Нам туда – в медпункт, тебе надо обработать ушиб.
– Неправда, – пробормотала Шени, когда к ней вернулся дар речи. – Я не присвоила! Джаспер сам ее мне отдал. Эти дебилы ее сначала грохнули, потом халтурно склеили, хотели свалить на него, а он принес и попросил отреставрировать! И в тот же вечер умер.
– Чудовищно…
– Я ее отреставрировала!
– Надеюсь, сейчас она в надежном месте?
– В университете, в камере хранения. Как чувствовала, что лучше ее туда.
– Шени, у меня больше прав на эту вазу, чем у кого бы то ни было. Я готов ее выкупить за твою цену. У меня есть деньги, и я умею эффективно решать проблемы – если нуждаешься в какой-нибудь услуге деликатного характера…