– Мы же друзья, я бы, если что, тебя выручил…
– Я бы тоже тебя выручила, если б умела реставрировать битые вазы. Жаль, что я не могу.
И правда очень жаль: эта ваза как целый чудесный мир, как живая, и она заслуживает того, чтобы ее привели в порядок – это все равно, что позаботится о сломанном дереве… Хотя ваза похожа скорее не на дерево, а на заросли экзотического кустарника, усыпанные цветами с дурманящим ароматом.
Уловив ее настроение, Джаспер воспрянул духом и настойчиво забубнил:
– Так ты попробуй, у вас же два семестра была реставрация с практикой, я бы сам сделал, если б меня не пнули под зад с первого курса, ты же еще не пробовала, давай, Шени, рискни, ты же способная, и меня выручишь, и в себя поверишь, я знаю, что у тебя получится…
– А если я окончательно ее испорчу?
– Ты не испортишь, я же тебя знаю, ты старательная, а к кому я еще пойду… И надо выходить из зоны комфорта, давно пора, вот и выйдешь, ты попробуй, а?
Последнюю фразу он произнес с наставительной интонацией коуч-тренера, после чего обессилено распластался на сплющенном гелевом ложе.
Глубоко вздохнув, девушка снова перевела взгляд на вазу: как будто чарующая мелодия стала видимой и застыла, но при этом ее скрутило судорогой. Если бы только Шени могла… Не ради Джаспера с его противозаконными делишками, а ради самой вазы. Ради этой музыки, которая стремится восстановить утраченную гармонию, но из-за паутины трещин никак не может это сделать.
– Ладно, попробую. Если до завтрашнего вечера ничего не получится, будешь искать кого-нибудь другого. Еще раз повторяю, я не профессиональный реставратор. Сейчас мне надо слетать домой за «Миралом», я здесь такую технику не держу.
Хоть Шени и была очарована вазой до мурашек по коже, благоразумие осталось при ней, и нести домой украденный «черными антикварами» экспонат она не собиралась. Убрала в тайник, который обнаружила, когда делала в студии ремонт. Хотя никакой это не тайник, просто дыра в стене, задвинутая тумбой. Коробка из-под чайника в самый раз там поместилась.
Сложив остальное имущество обратно в рюкзак, Шени тронула Джаспера за плечо:
– Я ухожу, тебе тоже пора.
– Можно, я пока тут побуду? – он дышал тяжело и прерывисто, на лбу выступила испарина. – Немного полежу… Вечером уйду, честно, уйду. Мне надо отдохнуть.
– Ладно. Если захочешь уйти, пока меня нет, код на выход 557, а потом захлопни дверь, – она перевела замок в режим «Выпустить гостя по коду». – И если воспользуешься туалетом, смывай за собой, пожалуйста!
Когда они вскладчину снимали квартиру, терпения Шени хватило всего на месяц, как раз из-за последнего пункта.
– Да-да, конечно… – с утомленной интонацией человека, добившегося нужного результата ценой неимоверных усилий, отозвался Джаспер.
На лестнице она содрала и швырнула в мусоросборник использованные перчатки.
Манипулятор. До чего же хорошо, что они ни разу не переспали. Надо было его вытолкать, но на это у нее не хватило бы сил. Хотя могла бы сказать ему, что он дешевый манипулятор, и она прекрасно это видит. Жаль, что не сказала.
Выйдя на залитую дремотным полуденным солнцем набережную Сайвак-блочау, Шени успокоилась. Дело вовсе не в нем, а в этой вазе. Если бы Джаспер притащил что-нибудь другое, мог бы уговаривать хоть до ночи и ничего бы не добился.
Климатического купола над Элакуанкосом не было, так что жарило вовсю. Магазины закрылись на перерыв, их затененные термокозырьками витрины напоминали громадные мутные аквариумы, загроможденные всяким декоративным хламом. Это впечатление усиливалось из-за сибватов – сухопутных крабов, которые вяло ковыляли среди товара и поедали раскрошенный корм. В большинстве это были сибваты-притворщики, которые имитируют окраску окружающих предметов. Как будто затеяли возню ожившие гаджеты, шляпы, сумки, блюдца, упаковки пряностей, йогурта и печенья – странным образом деформированные, в отличие от неподвижных кондиционных образцов. Но попадались и крабы-светляки: днем они невзрачные, зелетовато-серые, зато с наступлением темноты начинают люминесцировать, и тогда кажется, что в витринах ползают зеленые и голубые фонарики.
Проходя мимо «Ласкового мыла», девушка привычно глянула в зеркало: невысокая плотная незийка в серебристом парике с каскадом туго закрученных локонов. Мода на волосы на голове, как у землян, шиайтиан и гинтийцев, то появлялась, то исчезала. Для Шени эта мода была в самый раз: ей не очень-то повезло с внешностью – голова круглая, как у землянки, а делать операцию по изменению формы черепа слишком дорого и чревато осложнениями, проще спрятать. Хотя кое-кто из старинного респектабельного клана Чил не одобрял тех, кто увлекается париками.