Выбрать главу

До Сайвак-блочау десять минут быстрым шагом. В подъезде пахло сигаретным дымом и супом из морской капусты. Перед дверью Шени прикоснулась к браслету-пульту и выключила опустившийся на ладонь спутник. Он записывает и непрерывно передает в удаленную базу все, что с ней происходит, но в студии, где Джаспер и ваза, посторонние наблюдатели ей ни к чему.

В квартире было темно и пусто. Шени с порога почувствовала, что кроме нее никого здесь нет.

Ушел. Спасибо, что хотя бы дверь за собой закрыл. Но почему-то ушел босиком: его разношенные кроссовки стояли посреди прихожей, от них пахло противогрибковым препаратом.

Ощущение, что в квартире кроме нее ни души, не исчезло. И дыхания Джаспера не слышно.

В студии темень, Шени обо что-то запнулась – свой рюкзак он тоже оставил?! – и включила малый свет. Ну да, ушел, кресло уже успело принять исходную форму. А за креслом что-то громоздится...

В первую секунду до нее не дошло, что это Джаспер – его же здесь нет... Потом осознала, что это все-таки он лежит на полу, но в то же время его как будто нет. До сих пор ей не приходилось видеть вблизи покойников, только на похоронах отошедших в мир иной родственников из клана Чил, а чтобы вот так – в первый раз.

Шени тяжело уселась на пол и прислонилась к стене. Рюкзак за спиной мешал. Как на автомате, вытащила телефон, нажала на кнопку вызова полиции.

Меддиагност выдал заключение, что смерть наступила из-за паралича дыхательного центра – в результате совокупного воздействия стимулятора мозговой активности «Антидарвин-премиум» и критической для организма дозы наркотического вещества, название которого ни о чем Шени не говорило.

Отправив тело в морг, патрульные записали объяснения Шениролл Чил Амари: старый знакомый, вместе учились, зашел в гости, попросился посидеть у нее в студии, а ей надо было домой, и когда она вернулась, он уже не дышал. Ей посоветовали вызывать в таких случаях «скорую помощь», а не оставлять человека без присмотра. Девушка пришибленно соглашалась: так и надо было сделать, она ведь заметила, что Джаспер неважно себя чувствует. Наконец они ушли, забрав с собой пластиковый контейнер с его рюкзаком и кроссовками.

Выключив свет, Шени подняла жалюзи – а то совсем невыносимо – и настежь распахнула окна, впуская в студию разноцветную тропическую ночь. Устроилась на полу у стенки, подтянув колени к подбородку: надо успокоиться, а потом лучше домой… И только теперь спохватилась – ваза-то осталась у нее, в тайнике за тумбой!

Преломляясь в раздробленном стекле, свет окрашивался во все оттенки изумруда и нефрита, болотных зарослей, морской волны, и на белой стене дрожали зеленоватые солнечные зайчики. Золотистое, розовое и фиолетовое – бледным радужным фоном, главенствует зеленый спектр лярнийского светила. Шени до сих пор не поняла, каким образом неизвестный мастер этого добился. Ваза не желала раскрывать свои секреты и как будто насмехалась над ней – вполне в духе Живущих-в-Прохладе.

Надо посмотреть, как она выглядит в лучах солнца на закате. Явку в полицию тогда придется отложить до завтра... Но можно объяснить это стрессовым состоянием после вчерашнего инцидента. Завтра, с утра пораньше. И лучше не в полицию – там хватает народа из клана Чил, среди родственников пойдут разговоры, что Шениролл Чил Амари путается с кем попало и взяла на хранение краденую вещь, так недолго и заказчиков на чашки растерять – а в филиал Космопола. Ваза инопланетная, поэтому логично будет сдать ее в представительство галактической правоохранительной организации.

В камеру «Мирала-3005» ваза поместилась, хотя Шени опасалась, что не влезет. Когда программа выдала результат, девушка озадаченно нахмурилась.

Обнаружены множественные повреждения – трещины в стекле; предположительно, при выполнении последней по времени реставрации фрагменты были собраны в ошибочном порядке; отсутствия каких-либо фрагментов не наблюдается; рекомендуется провести углубленную диагностику на профессиональной аппаратуре с дополнительными функциями.

Пусть Шени не собиралась заниматься реставрацией, и с вазой она завтра утром расстанется, все равно было досадно. Похоже на головоломку, и ответ вроде бы лежит на поверхности, но в то же время ускользает от понимания. Без диагноста ясно, что осколки склеены неправильно, однако при этом они идеально состыкованы, «Мирал» не обнаружил ни одного зазора – почему?

В лучах вечернего солнца ваза была еще прекрасней, чем при дневном свете: прохладный хрустально-зеленый мир, потаенная глубь омута, пронизанная, словно перламутровая раковина, фиолетовыми, розовыми, золотистыми переливами.