Спустя час за окном стемнело до слепоты. Угощений поубавилось, шампанское выпили, и Надя скомандовала убирать со стола. Колонки извергали что-то долбяще-танцевальное, пока Аня с Ингой уносили грязную посуду. Парни и Таня за журнальным столиком распивали коньяк.
– Хватит гипнотизировать зеркало. Ты и так красотка.
Лора крутнулась у зеркала возле холодильника, с вялой улыбкой отвечая Наде:
– После твоих десертов эта красотка прибавит лишние килограммы.
Надя изобразила хихиканье ведьмы:
– Я коварна! У меня еще пряники в шкафу, Грета.
Инга хмыкнула что-то сумбурное, пока Аня искала на упаковке конфет страну-производитель. Лора подошла ближе к обеденному столу.
– Да, женская подлость безгранична. – Она покосилась на ребят за журнальным столиком, где всем вниманием Тани завладел Сыч. – Сейчас ее грудь вывалится из платья, – желчно заметила Лора. – Похабщина.
Все невольно посмотрели на подвыпившую компанию. Перебивая Муху, Ярмак то и дело нервно порывался встать.
– Чего она так набралась? – спросила Надя у Инги.
– Кто? Таня? – Инга обернулась и придирчиво глянула на подругу в обтягивающем трикотаже. – Она вчера с Егором разругалась.
– С Егором?
– Хлеб привозит, – пояснила Лора.
– Они встречались?
– Таня думала – да.
Лора ухмыльнулась:
– Воображать она умеет. – Вновь надзирателем уставилась на парней, проследила за насмешливыми взглядами каждого и немного успокоилась.
На стол в гостиной поставили торт. Ярмак заплетающимся языком спорил о чем-то с Мухой. Сыч игнорировал звонкий рассказ Тани о недавней драке.
– Пора задувать свечи! – громко напомнила Надя собравшимся. – Уже восемь. Всё! Двадцать один! Юху!
Загалдев, гости кучно встали напротив именинника. Аню со всех сторон окружили. Позади навис Сыч. И тут резко выключили свет. На душе стало как-то холодно, в комнате – неуютно. Грянуло хмельное подначивание: «За-ду-вай!» Аня шагнула в сторону, но ее удержали. Выше локтя. Нечто грубое и острое впилось в кожу руки болью. Она вздрогнула, обернулась. За спиной чернела пустота. Справа Сыч обнимал умиротворенную Лору. Муха и Надя аплодировали. Таня водила пустым бокалом по воздуху, Инга протягивала блюдце.
Ореол свечей погас. Легкие до тошноты заполнились едким дымком, а движения окружающих замедлились. Аня мотнула головой, гоня прочь иллюзорный дурман. Люстра над столом вспыхнула ярко, громкие поздравления вновь зазвучали внятно: «С днем рождения! Ромыч лучше всех!»
Потом гости сидели устало, вилками кромсая куски торта. Аня беспокоилась о приторной сладости, но крем получился сливочно-пломбирным.
– …торт испекла Аня! – объясняла Надя Инге.
– Она учится на инженера, – важно сообщил Муха.
Аня, обхватывая локоть рукой, поправила:
– Инженера-технолога.
На лице Лоры отразилось недоумение.
– Пищевое производство, – добавила Аня.
И Таня нахмурилась:
– Типа повар?
Аня открыла было рот рассказать о режимах технологических процессов, о выпуске продукции, о контроле качества и технической документации, но заметив ленивые взгляды, ответила кратко:
– Да.
– Ань, оставь их – иди покажу фотографии, – позвала Надя из кресла, где высился жирафом пятнистый стеллаж. – Свадебные, – размахивала она планшетом со вставленной флешкой-сердцем. – Иди!
– Опять! – Ярмак уронил щеку в ладонь. – Каждый месяц пересматривает, – жаловался пустому стулу рядом.
– Девочкам фото нравятся, – возмутилась Надя, улыбаясь ослепительно. – Да ведь?
Инга закатила глаза, Таня фыркнула.
– Я хочу танцы! Поехали в Ямс… – именинник запнулся, мотнул головой, – в Ямск! В клуб!
Лора взъерошила брату волосы:
– Ромыш, не порть праздник.
Ярмак вздыбился от прикосновения.
– Я порчу? Да я просто счастлив. Да? – Исподлобья посмотрел на Сыча.
Тот протянул ему бутылку с минералкой.
– Ой, не. Не, – отмахивался именинник. – Давайте выпьем еще. Че за тухлятина брынчит?
Пока Ярмак по две секунды прослушивал плей-лист, Инга с Аней присели на пуфы рядом с Надей. Таня, расстроенно влипнув в стул, осталась слушать Муху по соседству с Сычом. Лора с досадой оттирала крем от рукава платья.
Июльское солнце на свадебных фото согревало. Повсюду кинематографично раскинулось море зелени. Надя в кружевном платье и воздушной фате, неизменно на первом плане, искрящаяся счастьем, детской непосредственностью сглаживала хмурость жениха. Аня с трудом фокусировалась на кислой физиономии Ярмака, то и дело вонзая взгляд в его пурпурный пиджак. Гости выделялись смелыми красками. Оранжевое платье свекрови, Инга в золотых пайетках, Альбертина в полупрозрачной малиновой блузе. Траурно-черный костюм с белой розой в петлице завершал траурный вид Сыча, пока рядом прижималась Лора, в снежно-шелковом платьице, улыбалась фотографу с обворожительностью невесты.