Оно включало Эльзас, Шур, герцогство Аламанию и кусок Бургундии, которая ранее принадлежала Лотару Затем отец вызвал у трех старших братьев панический страх, внезапно отправив Лотара с миссией в Италию{108}.
В результате в 830 году началось восстание против Людовика, которое закончилось домашним арестом императора и молодого Карла, а также отправкой Юдифи в Аквитанский монастырь после предъявления обвинений в прелюбодеянии и колдовстве. Хотя Людовик восстановил наследование долями, эта встряска политического порядка Каролингов была слишком смелой, чтобы иметь успех даже в полном хаоса девятом столетия. К 832 году сторонники права старшего сына на наследство восстановили его, пользуясь папской поддержкой. Однако это контрвосстание оказалось еще более разрушительным для традиционного порядка, чем ход Юдифи: трое братьев теперь заставляли отца отречься от престола в пользу Лотара. Равновесие власти снова изменилось в 835 году, что позволило свергнутому с престола императору воссоединиться с женой и снова получить корону в городе Меце{109}.
В конце долгой, полной конфликтов истории франкская традиция наследования долями восторжествовала над нововведением — наследованием старшим сыном. Империя Каролингов осталась географически и политически перед лицом постоянного раздела. После смерти Людовика Благочестивого в 840 году Лотар, Людовик Германский и Карл (Пипин к тому времени умер) сражались и пререкались еще на протяжении трех лет перед тем, как разделить Империю отца между собой в равных долях. Лишь с небольшим преувеличением Верденской договор 843 года был назван ««свидетельством о рождении» современной Европы»{110}. По нему Лотар заново брал себе императорский титул и среднее королевство, которое располагалось вокруг древний столицы Ахен и включало территории современных Голландии, Бельгии, Швейцарии, Эльзас-Лотарингии и Италии. Людовику Баварскому, позднее ставшему известным, как Людовик Германский, отошла восточная часть франкского королевства, иными словами, территория современной Германии. А Карл, рождение которого и стало началом эпохальной франкской семейной вражды, правил над обширной западной частью королевства, грубо говоря, современной Францией, и имел королевскую резиденцию в Париже. Это было наследство, достойное сына здравствующей императрицы{111}.
Дробя королевство франков дальше, Лотар разделил среднее королевство в равных частях между своими тремя сыновьями в 855 году. В итоге, за основные центральные земли началась драка, как за самые желанные, а императорский титул стал неопределенным. К 888 году произошли дальнейшие разделы и слияния. С тех пор неспокойная центральная часть среднего королевства сделается «горячей точкой» Западной Европы, хронически неуправляемой и дестабилизирующей соседние земли. Италия, Бургундия и Лотарингия теперь оказались лакомым куском для германских герцогов и саксонских монархов, которые населяли восточные земли франков. Контроль — или его отсутствие — над этими центральными землями — это ключ к единству и силе Германии, и такая ситуация оставила политические отпечатки вплоть до двадцатого столетия{112}.
ОТ ИМПЕРИИ ФРАНКОВ
К ГЕРМАНСКИМ ГОСУДАРСТВАМ
Раздел Империи Каролингов поставил ее в опасное положение. После заключения Верденского договора происходила постоянная путаница с наследованием престола, который все еще оставался привязанным к среднему королевству Столкнувшись с этим хаосом, ведущие франкские семьи, от которых зависела дипломатия и надзор за единством Империи, сняли свою поддержку. Графы на местах, которые никогда не верили в межрегиональную Империю, заполнили пустоту, и вскоре уже правили своими землями, как всегда предпочитали — импульсивно и безнаказанно. В мрачную эпоху между Верденским договором и подъемом новой саксонской династии на политической арене доминировало местное управление, проводившееся ближайшими и самыми подходящими правителями, теми, кто мог спасти от мародерства и грабежей. Даже если бы королевская семья оказалась менее саморазрушительной, а географический и культурный раздел королевства Каролингов — менее экстремальным, новое положение вещей все равно, вероятно, было бы неизбежным. Очередные набеги скандинавов и датчан с севера, мадьяр с востока и сарацинов (мусульман) с юга сделали бы вторую половину девятого века не менее катастрофической для Империи.
Что могли предпринять племена? В восточной части королевства франков, из остатков Империи Каролингов строилось пять свободно организованных герцогств (Франкония, Саксония, Тюрингия, Швабия и Бавария), каждое — со своим собственным языком, законами и культурой. Они превращались в государства с иерархической структурой. С тех пор эти земли стали фундаментом разделенного на куски и конкурентоспособного средневекового Германского королевства. Меньшая, знакомая Германия появилась в десятом веке, когда франконский герцог Конрад сменил на троне последнего кровавого восточного правителя из Каролингов и стал королем Конрадом I. Отражая все еще амбициозное восприятие истории, в одиннадцатом веке титулы «римский король» и «Римская Империя» заменили титулы «франкский король» и «Империя Франков». До того, в 919 году, королевская власть перешла от франков к саксонцам, и родился первый германский рейх. К тринадцатому веку земли старых франкских среднего и восточного королевств составили «Священную Римскую Империю». К концу пятнадцатого века она станет известна как «Священная Римская Империя Германской Нации» — в знак признания новой межрегиональной германской идентификации и главенства{113}.
Восточно-франкские герцоги выбрали франконца Конрада преемником последнего представителя Каролингов. Его считали наиболее подготовленным для противостояния получаемым вызовам, от чего зависло существование увядающей Империи. Перед ней стояли вопросы жизни и смерти. Однако когда Конраду не удалось отразить мадьяр, и он, тайно сотрудничая с церковью, попытался установить свое владычество над восточными франкскими землями, крупные герцогства пошли против него. Тем не менее, восточнофранкские герцоги положили начало существованию свободных притязаний на германский императорский трон. На смертном одре Конрад передал право на трон саксонцу Генриху I Птицелову, который открыл новую эру германского единства и власти.
На публичной церемонии, придуманной им самим, Генрих взял королевский франкский флаг и провозгласил себя императором из рода Хлодвига и Карла Великого. Это было смелым посланием германским герцогствам и церкви в Риме: герцог Саксонский стал германским монархом не только потому, что выбран герцогами или коронован Папой, а из-за нерушимого процесса наследования королевской власти от древних королей к новым. Другими словами, Генрих заявлял, что получил королевскую власть непосредственно от Бога — и это продолжат делать вплоть до современности германские короли и императоры, как, впрочем, и правители других земель{114}.
На протяжении оставшейся части десятого века, а также и в одиннадцатом восточные герцоги и лица, обладавшие меньшей властью, повторно проверяли характер и храбрость саксонского монарха. Сын и преемник Генриха, Оттон I, принимал эти вызовы, как делал и его отец, вспоминая о традиционных обязательствах правителя и вассала. То есть, он применял единственный (в девятом веке) мирный способ для сюзерена завоевать уважение соперников. Используя собственные королевские поместья, преданных местных графов, а также помогая деньгами представителям духовенства, саксонские монархи выделялись среди германских герцогств воинством, собственностью и влиянием на церковь. Саксонский король также преуспел в войне, в то время как франконец Конрад ее провалил. Саксонцы дважды победили мадьяр. Эти победы закрепили восточные границы и открыли новые земли для расширения владений саксонцев{115}.