Он вскочил со стула и подошел к черной стене небытия, выхватил из кармана желтый карандаш и принялся потихоньку толкать его в черноту. Втолкнул его туда до половины.
— Видите, он исчезает! — крикнул Браун, оглядываясь на Стэнтона.
Глаза Стэнтона заинтересованно заблестели.
Внезапно Браун вынул карандаш и, подойдя, вручил его Стэнтону. Стэнтон, нахмурившись, осмотрел карандаш. Карандаш был сломан в том месте, до куда был погружен, причем слом — или срез? — был очень чистым и гладким.
— Браун снова принялся хохотать.
— Хо-хо-хо! Сейчас вы наверняка задаетесь вопросом, куда девалась половинка карандаша? — Потом он опять-таки резко прекратил смеяться и испытующе глянул на Стэнтона. — Полетел странствовать по Вселенной. Откуда я знаю, насколько это далеко? Через всю Вселенную, триллионы световых лет. Но вот тут находится искусственный конец пространства, который создала моя машина, фактический его конец. Он действует согласованно с равной областью конца пространства, к которой обращен и которой параллелен. Если наш путешественник достигнет этого предела, то появится из него. Но с другой стороны! Вот куда девалась половинка карандаша. Она ушла на другую сторону Вселенной, пересекая ее сферу вместо того, чтобы перемещаться по поверхности по кривой!
— Святый Боже! — пораженно воскликнул Стэнтон. — Это же путь, по которому пойдут первые исследователи межзвездного пространства!
— Ха! — воскликнул Браун. — Какая ерунда! Потому что как бы они вернулись, если не через внутреннюю часть нашей супер-Все-ленной? Ведь мой искусственный конец пространства расположен между естественными концами пространства, в котором заключена наша Вселенная[5].
Он смотрел, как Стэнтон вертит в руках карандаш, задумчиво глядя на него. Браун был чрезвычайно доволен собой. У него прошло расстройство желудка, и даже девался куда-то ревматизм. Он был счастлив, что хоть кто-то оценил проделанную им работу.
Но если бы он мог заглянуть хотя бы на десять минут в будущее — а именно оказаться в двадцать две минуты пополудни, — то узнал бы, что окажется лицом к лицу со смертью, поскольку, как глава жюри присяжных, именно он провозгласил вердикт «виновен», ставящий жирную точку в деле Рацетти против Штатов…
Браун не мог отвести испуганных глаз от ужасного, черного дула пистолета, который Рацетти направлял прямо ему в живот. Он прямо-таки чувствовал, что в животе у него словно кипит кислота и оттуда растекается по всем его конечностям.
Браун не хотел умирать. И не потому, что был трусом, нет. Просто он знал, что может дать всему миру нечто грандиозное.
— У-уйдите! — запинаясь, взмолился он. — Уйдите, Рацетти. Не убивайте меня. А я со временем дам вам миллион долларов. Да, дам, так-то вот!
Он с ужасом замолчал, потому что увидел, как Рацетти просто, по-дружески, улыбается ему.
— Я пробыл в тюрьме десять лет, — сказал он, — а вы говорите о деньгах. Да у вас нет зелени на приличные похороны, не говоря уж о миллионе. А теперь заткнитесь… и молитесь.
Рацетти помотал головой. В глазах у него все плыло. Он еще удивился, что у него хватает сил ровно держать прицел. А на другой стороне комнаты, между фигурами своих жертв, он видел отражение собственной спины.
Или, по крайней мере, чего-то, похожего на его спину! И впервые он вдруг подумал, что это не его спина. Он внезапно почувствовал, что там, за зеркалом, возможно, находятся люди, а не зеркальные отражения, люди, которые…
5
На самом деле, новая концепция Брауна очень проста. Представьте резиновый шарик. Затем возьмите женскую булавку для шляп и воткните ее в шарик (это иллюстрация того, что сделал Браун с карандашом). Вы пропихнули булавку внутрь шарообразной Вселенной, сквозь резиновую оболочку шарика, и конец булавки находится теперь внутри него, в пространстве, которое Браун называет гипер-Вселенной. Не забывайте, что по этой аналогии наша Вселенная — всего лишь резиновая оболочка шарика, и ничто иное. Кончик булавки находится внутри шарика Вселенной. А теперь проткнем шарик булавкой насквозь. Если мы будем перемещаться по кривой поверхности шарика, то обнаружим, что конец булавки появился с другой стороны Вселенной. Но для того, чтобы кончик булавки вернулся обратно в прежнюю точку, ему придется еще раз пересечь Вселенную изнутри, (прим. ред.).