Бойл уставился на него.
— Вы что, спятили? Какой в этом смысл? Что еще за новый свидетель? Почему вы хотите выставить себя дураком…
Паркинс усмехнулся.
— Никем я себя не выставлю. Я ничего не проиграю, если мой новый свидетель тоже будет похищен…
— Похищен?
— Да, Бойл. И этим похищенным будете вы. Вы пойдете в эту западню…
— Стоп! Стоп! — прервал его Бойл. — Я вовсе не стремлюсь подставлять свою шею… — Затем на его губах появилась кривая усмешка. — По-моему, в этом что-то есть. Да, это единственный способ раскрыть тайну исчезающих свидетелей.
— Точно! И когда вы точно узнаете, в чем тут дело, то я получу от вас отчет и буду знать, как действовать дальше.
— Спасибо, — криво усмехнулся Бойл, — за то, что вы верите, будто после всего этого я буду еще способен писать отчеты. Но на этот раз исчезла Патрисия Велни, а Пат — та девушка, на которой я собираюсь жениться…
Паркинс пристально посмотрел на него.
— Я этого не знал.
Бойл стиснул зубы.
— Ладно, теперь знаете и можете рассчитывать на меня.
Паркинс хлопнул его по спине.
— Отлично, — воскликнул он. — За вами будет вся сила Закона!
Всё произошло с внезапной стремительностью.
Дик Бойл шел по улице на дне каньона, образованного параллельными рядами утесов-небоскребов, и мысли его были заняты Патрисией Велни и ее исчезновением. Разумеется, небрежен он был намеренно — такова была его роль. Однако он и не думал совсем утратить бдительность.
И вот началось.
— Вот он! — услышал Бойл чей-то шепот, и из переулка на него выскочило человек пять!
Бойл развернулся к ним, махая руками. И инстинктивно понял, что это и есть тот момент, которого он так ждал. Но, Господи! Как неожиданно все произошло!
Тем не менее, он собирался драться, хотя было заранее ясно, что проиграет. И он стал драться.
— Вот тебе! — выдохнул он, и один из его целеустремленных бородатых противников отлетел назад с воплем боли. Но остальные не были обескуражены. На Бойла обрушился град ударов и пинков, затем от точного попадания в подбородок мир вокруг, казалось почернел. Но, даже теряя сознание, Бойл не утратил торжествующей усмешки!
Очнулся он где-то, где было тихо, как в могиле. Он открыл глаза и осторожно ощупал голову.
— Кхм! — кашлянул он и тряхнул гудящей, как колокол, головой, чтобы прояснить мозги.
Затем поднялся и сел на краю такой-то грубой лежанки. Обошел взглядом комнату. Стул, умывальник, покрытый линолеумом пол, приоткрытая дверь и незанавешенное окно, за которым брезжил рассвет. И на его загорелое, юное лицо вернулась торжествующая усмешка. Окружной прокурор оказался прав! На него напали и похитили!
И теперь он должен заняться делом.
Бойл медленно поднялся, полный любопытства и намерения раскрыть загадку исчезновения Патрисии Велни.
Первым делом он подошел к открытому окну, недоуменно наморщив лоб. Если он был пленником, то его, получается, что-то плоховато охраняли! Ни решетки на окне, абсолютно ничего, что могло бы помешать ему бежать через окно или дверь.
Но это удивление оказалось ничем по сравнению с тем изумлением, которое он ощутил, выглянув в окно. Сначала, под окном, не ниже двух с половиной метров, он увидел нечто похожее на сад. Сад щедро раскинулся вокруг в буйстве цветов и заканчивался плющом, покрывшим стену вдали. А за стеной было большое шоссе. Оно было совершенно пустым, но тянулось на много километров в обе стороны. И где-то совсем уж далеко, где шоссе исчезало у горизонта, Бойлу показалось, что он мельком заметил какой-то город, город, который должен быть Виватауном. А на горизонте поднималось солнце. Бойл секунду глядел на него в изумлении.
Потом со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. Где же он? Если он пленник, то почему тут никого нет? Было просто, как дважды два, выпрыгнуть из окна, перелезть через стену и убежать. Бойл рассмеялся. Разумеется, здесь кроется ловушка.
И тут он внезапно увидел какую-то фигуру. И странная же была эта фигура!
Это был явно человек, ползущий на животе, медленно, сантиметр за сантиметром, через обилие цветов. Бойл смотрел на него, вцепившись сильными руками в подоконник. Человек все ближе и ближе подползал к стене, а потом внезапно вскочил на ноги и, хватаясь за плющ, полез на стену, явно стремясь вырваться на свободу, и вдруг… исчез.
Исчез!
У Бойла задрожали руки, а рот раскрылся в беззвучном вскрике ужаса. Великий Боже! Этот человек — Бойл даже мельком увидел его исхудалое, аскетичное лицо с усами — хотел вырваться на свободу, но исчез, исчез без следа, словно его и не было.