— Если бы мне пришлось вновь написать эту передовицу, — холодно возразил ему Эд Карсон, — я написал бы в ней то же самое. Это вы трус, а не я. Вы прячетесь за свои миллионы и превращаете рабочих в рабов, хотя понятия не имеете, через что им пришлось пройти. Вы не оказываете милости проигравшим и всю жизнь только и делаете, что спасаете собственную шкуру. И если вы не испытываете никакого уважения ко мне, то можете быть чертовски уверены, что и я совершенно не уважаю вас.
Острый взгляд Дебтри пронзил своего собеседника. Руки его мяли рабочую куртку, расстегивая и застегивая ее.
— А вы считаете, что заслуживаете быть мужем Беми?
— Точно так же, как вы заслуживаете быть ее опекуном. Я не знаю, избавится ли она когда-нибудь от давления вашей грязной этики и вашего всеобщего презрения ко всему, кроме самого себя. И я думаю, что неплохая была бы идея избавиться от нее, пока она еще молода и не может взглянуть на жизнь под верным углом.
Дебтри оперся на стол в холле.
— Прекрасно! — воскликнул он. — И можете продолжать голодать в ночлежке.
— Нет, — тихо сказал Эд Карсон. — Мы будем жить на те пятьдесят тысяч долларов, которые вы дадите мне, чтобы я совершил путешествие в центр атома — если я, конечно, вернусь. Я принимаю ваши условия.
Дебтри окинул его каким-то странным взглядом, вновь натянуто усмехнулся и повернулся, не сказав больше ни слова. Они оба спустились по лестнице в подвал. На нижней площадке Карсон остановился и задумчиво посмотрел на Дебтри. Дебтри тоже был не стар, ему было не более тридцати лет.
— Вы же сами любите Беми, не так ли, Дебтри? — спросил Карсон.
Глаза Дебтри чуть расширились. Он побледнел и несколько долгих секунд молчал, затем хрипло проговорил:
— Идемте, я дам вам первый урок по управлению кораблем.
Свет залил лабораторию.
Помещение лаборатории было длинным. Таким оно и должно быть, чтобы вместить субатомный корабль. Над этим кораблем Дебтри работал несколько последних лет. Это был результат его мечты исследовать атом. Теоретически это было возможно, а корабль должен доказать его идеи на практике. Но все ли получится на практике? Какие неизвестные принципы могут быть упущенными? Какие опасности будут подстерегать на пути отважного путешественника? Дебтри по каким-то причинам, хотя Карсон считал, что знает, по каким именно, предложил именно Карсону получить ответы на все эти вопросы.
Карсон больше не поворачивался лицом к ученому, боясь, что тот увидит, что написано на нем. А на лице его был страх. Правда была в том, что Карсон отчаянно боялся. Корабль выглядел вполне солидным и надежным. На каждой его стороне было по три больших, прямоугольных иллюминатора. Многочисленные маленькие ракетные дюзы на носу и корме показывали, что это действительно был корабль.
Дебтри распахнул люк и оскалился в мрачной улыбке.
— Сейчас вы получите первый урок.
По лестнице простучало внезапное стаккато каблучков, и к ним спустилась Беми Рейгейт в короткой, зеленой колыхающейся юбке. Метнулся пучок темно-рыжих волос, когда она мотнула головой.
— А я искала вас! — воскликнула она и с подозрением посмотрела сначала на Эда, потом на Дебтри. — Почему открыт люк атомного корабля? — спросила она.
Дебтри медленно покраснел и твердо сжал губы.
— Это не твое дело, Беми. Возвращайся наверх. Ты уже достаточно защищала Карсона…
— Кто бы говорил! — огрызнулась она, схватила его за плечи и неистово затрясла. — Вы не посмеете! Вы хотите убить Эда!..
Дебтри молчал, в душе возмущаясь ее вечно взрывным характером, толкавшим девушку на необдуманные поступки.
— Беми, Беми, — наконец тихо сказал он, — когда ты ведешь себя так, я…
Ее глаза заполнились слезами.
— Это меня не волнует! — рявкнула она. — Когда ты любишь кого-то, то не можешь стоять в стороне и молча глядеть, как его посылают на верную смерть. — Она повернулась к Карсону. — Эд, ты погибнешь! Ты не знаешь, что там будет. Он даже не протестировал корабль до конца и прошел на нем лишь первую половину пути. А что будет с тобой, когда ты окажешься в центре атома, среди электронов и прочих частиц?
Карсон медленно побледнел.
— Но я должен сделать это, — с трудом выдавил он.
Девушка отвернулась и, с приглушенными рыданиями помчалась вверх по лестнице.