— Оно исчезло! — едва выдавил он, на грани рыданий. — Оно исчезло!
Хью почувствовал себя лучше и почти забыл о краже этого замечательного яйца, только когда они подъехали к «Испанскому клубу». И виной этому была Бернис. Он вылез из машины с бешено колотящимся сердцем и спутанными волосами. В машине он признался Бернис, что любит ее, и она ответила, что тоже любит его.
Где-то из глубины души внутренний голос проворчал совет остерегаться ее внезапно вспыхнувшей страсти, но ради душевного спокойствия Хью велел ему заткнуться.
Позже вечером Бернис внезапно соскочила со стула.
— Мистер Морроу! Мистер Морроу!
Вошедший в ночной клуб человек улыбнулся и пробрался к их столику. Мистер Морроу был красив, но красив не оскорбительно. Он был всего на пару лет старше Хью, но разница между ним и Хью была такой же, как между начищенными до блеска штиблетами и растоптанными солдатскими башмаками. Все в Морроу было на уровне, и Хью подозревал, что если бы он заметил пятнышко на одной манжете, то тут же посадил бы такое на другую. Но одновременно Морроу выглядел мужественно, и Хью решил понравиться ему. Они обменялись крепкими рукопожатиями.
После представления и небольшой легкой беседы, Морроу убрал с лица улыбку и серьезно поглядел на Хью.
— Я сказал Бер… э-э, миссис Феррис, что буду здесь нынче вечером, и буду рад обсудить с вами одно деловое предложение, — сказал Морроу. — Насколько я знаю, вы были уволены из кавалерии по состоянию здоровья?
— Ну, да, — кивнул Хью. — Я участвовал в кампании в Ливийской пустыне, а позже сражался в Италии.
— Конечно. Главное, вы понимаете в лошадях и умеете обращаться с ними. Седлать там и все такое. Мистер Грант, я бизнесмен.
Я владею маленьким, но довольно прибыльным предприятием по производству седел, сбруи и тому подобного. Точнее сказать, оно было прибыльным, пока я не лишился необходимых материалов. У меня не было Правительственного контракта, и, следовательно, я не мог получить приоритет. И теперь я выброшен на обочину. И вот тут вы можете помочь мне. В обмен, я предлагаю вам партнерство.
— Минутку. Что-то вы слишком быстро… Чем же я могу помочь вам?
— Во-первых, мне нужен партнер, который разбирается в лошадях и их оснащении. Во-вторых, вы отставной ветеран и, как таковой, можете пойти в военное ведомство и добиться приоритета в получении четырех тонн первоклассной кожи, которая поможет мне сохранить бизнес. Теперь вы понимаете?
Обычно Хью не был подозрительным, но теперь почувствовал укол сомнения.
— Это звучит как-то не совсем законно, — пробормотал он.
Морроу встал, глаза его стали веселыми.
— Мистер Грант, мне нравится прямой человек. Я хочу, чтобы вы все же обдумали мое предложение. Что же касается законности, пусть это решает Комиссия по надзору над частным предпринимательством. Вы входите в бизнес в качестве моего партнера. Вы ветеран в отставке, и у вас есть законное право на приоритет при приобретении необходимых материалов. Однако я здесь бываю почти каждый вечер. И если вы согласитесь, то знаете, где меня найти.
Он кивнул Бернис, пересек танцплощадку и подсел за столик, где уже сидело несколько человек. Хью нахмурился. Ему, почему-то, с первого взгляда не понравился вид этих людей. Однако прежде чем закончился вечер, Бернис уговорила его договориться с Морроу о встрече на следующий день, когда будут готовы временные документы о партнерстве. Она указала, что прежде чем они с Хью поженятся, у них должен быть какой-то существенный доход. Разумеется, она была совершенно права, к тому же, она заговорила о женитьбе… О, да!.. Исход был, разумеется, ясен, и Хью снова воспарил в облака.
Тем временем, в квартире Хью лежало яйцо. Оно было правильно помещено в самое холодное место холодильника, но так, как в яйцо тек ток подпространственной энергии из какого-то другого места, яйцо оставалось достаточно теплым.
Пятнышки света, танцующие вокруг полупрозрачной оболочки яйца, и были проявлениями этой подпространственной энергии.
А в яйце находилось некое создание. И оно размышляло. Причем размышляло оно, в основном, о том, почему еще до сих пор не родилось. И оно все-таки додумалось, почему. Однажды, наследственная память подсказала ему, что одно из фачи, — созданий, живущих в ином измерении той же самой Земли, случайно отложило яйцо в подпространственную деформацию эфира. Это фачи было давно уже наказано за неосмотрительность.