Было неважно, что «куриные яйца» — яйца домашней птицы, специфичной для Земли нашего измерения, — по размерам и форме походили на яйца фачи и могли бы затеряться в куче яиц фачи. Но было очень важно, если яйцо фачи попадет в кучу куриных яиц, да еще тот, кто сделает эту ошибку, не исправит ее.
Потому что, долгое время спустя, фачи все же вылупится из неправильно отложенного яйца и примется объяснять кому ни попадя, кто он такой и откуда взялся.
Сидящий в яйце фачи в раздумьях своих додумался до теории, что в измерении Земли ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы вылупиться, чем в правильном месте. В месте поток времени детства течет быстрее, а по мере взросления замедляется. В измерении же Земли все происходит как раз наоборот, и годы юности, казалось, длятся вечно, а годы старости мелькают с печальной быстротой.
Но, несмотря на свои прекрасные мыслительные способности, фачи, перенесясь в правильное место после рождения, будет непременно уничтожен. Потому что он, естественно, окажется загрязнен человеческими мыслями.
В свете этого, фачи в яйце понял, что, когда вылупится, то никто не сможет вернуться в место.
И пока он так размышлял, Хью Грант вернулся в свою квартиру, весело насвистывая. Яйцо услышало его и содрогнулось от страха. Оно собралось с стами, готовясь к суровым испытаниям, и одновременно попыталось дотянуться до разума Хью и попросить его прекратить эти пытки. Но, будучи еще не вылупленным, фачи могло читать мысли Хью, однако, не могло с ним разговаривать.
Распахнулась дверца холодильника. Хью взял яйцо и скрутил его.
Это не было обычным скручиванием. Это был ключ к многомерности. Яйцо кричало бы от боли, если бы было чем, когда минуту за минутой его подвергали пытки, частично вонзая в одно измерения, а частью в другое. Наконец, Хью убрал яйцо обратно в холодильник и лег в кровать, все еще насвистывая.
Следующие несколько дней Хью забыл о яйце. Однажды он пришел домой, но направился не на кухню, а прямиком к телефону.
Яйцо почувствовало облегчение. Пока Хью набирал номер, яйцо, которое по-прежнему испытывало к Хью дружеские чувства, несмотря на то, как он с ним обращался, отправило мысль-щупальце в разум Хью, и было потрясено тем, что там увидело. «Вот сосунок!» — изумилось оно.
Хью как раз разговаривал с Бернис.
— Да, любимая, все в порядке. Морроу как раз пишет прошение о приоритете. И наверняка получит заказ. Там, как и повсюду, обычный бюрократизм. Прежде всего, меня направили в Распределительный Центр, и тамошний консультант решил, что это прекрасная возможность. Он позвонил Морроу — чисто для порядка — и после этого дело пошло.
Они еще немного поговорили. Хью спросил Бернис, когда они встретятся. Ее ответ, очевидно, разочаровал Хью. Он удрученно сказал, что позвонит ей на следующей неделе.
— Сосунок! — возмущенно подумало яйцо.
Три дня спустя яйцо треснуло.
Как раз тогда, когда фачи занимался утомительным процессом пробивания прочной скорлупы яйца, Хью Грант остановил свой кабриолет перед обветшалым зданием. На первом этаже висела вывеска с надписью:
«МОРРОУ ХАРНЕСС И СЭДДИ Ко».
Хью был обескуражен. Мало того, что Бернис отказывалась встречаться с ним с той ночи в «Испанском клубе», так и равно неприятным были слова Морроу, когда он позвонил Хью. Они договорились встретиться на следующий день, причем Морроу туманно упомянул, что у него плохие новости.
Хью пошел с ним на встречу в его офис. Морроу поднялся из-за покрытого зарубками стола и пожал Хью руку. Он выглядел мрачным и потерял прежнюю уверенность и лоск.
— Похоже, наше совместное бизнес-предприятие провалилось, мистер Грант, — нехотя сказал он. — Так что лишь к лучшему, что я подписал с вами лишь временный договор о партнерстве.
— О чем вы говорите, — огрызнулся Хью. — Разве заказ не был одобрен?
— Конечно, был. Пойдемте, я покажу вам.
Морроу через внутреннюю дверь провел Хью на склад, где висел густой запах свежих кож. Вдоль стен были сложены целые груды воловьей кожи.
— Мы получили кожу, Грант, — сказал Морроу. — Все четыре тонны. Видите?
— Тогда в чем проблема? — не понял Хью.
Морроу выглядел измотанным, взволнованным и нервным.
— Я сделал ставку на рынок, грант, и неудачно выбрал товары, — просто сказал он. — Со мной все покончено. Мне придется ликвидировать бизнес, только чтобы остаться без убытков. О прибыли нет уже и речи.