— Триппо? — не поняла я.
— Мужество, если для вас так предпочтительнее.
— Ну, должна же я была вернуть дринко своему ребенку, — скромно сказала я.
— Естественно, — улыбнулся полицейский. — Дринко лучшее из всех домашних животных. Наступит день, кода Земля 1954 будет присоединена к системе измерений, и тогда дринко будут доступны широкой общественности.
— А не можем ли мы сейчас, — спросила я, — вернуться в наш тихий, скромный уголок пространства?
— Я тоже хотела это сказать, — ввернула Мэйбл, поднявшись, наконец, на ноги и откинув назад волосы. — Есть ли у нас шанс выбраться отсюда? Все это, конечно, захватывающе, волнующе и романтично, но Билл должен вовремя получить свой ужин.
— Одну секундочку, миссис! Это всего лишь вопрос расщепления хроно-луча, который, как оказалось, слегка запутался в пространстве-времени с гравитонной структурой нейтронного хроно-поля.
— Прекрасно! — язвительно сказала Мэйбл. — Это все объясняет! Теперь мне все ясненько!
Полицейские установили какой-то прибор, очень похожий на тот, что принесли с собой Джейк и Бин, нацелили его по диагонали комнаты и нажали кнопку. Затем открыли дверь.
— Управились за пару минут, миссис, — еще раз улыбнувшись, сказал главный полицейский. — Доброго вам дня. Смею надеяться, что мы еще встретимся.
Они исчезли в двери, за которой, конечно же, висела, чуть колыхаясь в сером паре, форма для кекса. Все погрузились в нее, и форма поплыла назад, пока не скрылась из глаз.
Минуту спустя серый туман тоже испарился, как и Мэйбл.
Гарри вернулся домой, как всегда, вовремя.
— Ребенок весь день не плакал, — сказала я ему, счастливо улыбаясь. — Какое облегчение! Я починила твою старую одежду, погладила и еще успела прочитать три выпуска детектива в «Saturday Evening Post».
— Отлично! — сказал Гарри, озираясь. — А что еще произошло?
— О, да почти ничего, — сказала я, решив не вываливать на него разом все новости. — Не считая того, что теперь у нас есть дринко.
Я повела Гарри в детскую. Ребенок крепко спал. Я предположила, что дринко тоже.
— Вот он, — сказал я, указывая на едва заметную вмятину на краешке детского одеяльца. — Это дринко.
Тут я не выдержала и рассказала Гарри все. Он выслушал меня с невозмутимым видом.
— Прекрасно! — сказал он, когда я закончила. — Какие у тебя тут были волнующие приключения. Скажи только, а тебя не продирает озноб при виде этого дринко?
— Нисколечко, — сказала я, решив накормить его прежде, чем пытаться убедить, что я совсем не шучу. — Все это не выходит за рамки стандартного времяпрепровождения домохозяйки. К тому же, дринко совсем не видно. Ну, а теперь мой руки — и за стол! Ужин готов.