Вскоре белобрысый открыл глаза, но меня он не увидел. Я наблюдал за ним со второго этажа одной из ближайших построек. Не хотелось, чтобы он знал, что я до сих пор здесь. Вдруг толпу приятелей с собой приведёт, а мне пока не до драк, надо со своей силой освоиться. Парень огляделся, потёр ушибленный лоб, злобно сплюнул и поковылял в ту же сторону, что и девушка, которая давно скрылась из виду.
Я же занялся тем, для чего сюда пришёл — определением своих способностей. Нашёл пятачок побольше между пустыми бетонными коробками и нырнул в подпространство.
Благодаря способности напрямую воздействовать на праэнергию я мог управлять любой вторичной энергией, в том числе стихийной. Если соединиться с одной из них, можно создать огонь, если с другой — воду, которую легко заморозить, если нужно. Похожим методом можно получить камень или мощный воздушный поток, или окутать себя сжатым воздухом, который и пуля не пробьёт.
А можно сделать почти то же самое, используя первичный «кисель». Так даже проще, вот только стихийникам этого не понять. Для стихийников подпространство недоступно, они ограничены в развитии каким-то одним видом вторичной энергии. И если человек с детства обучался, допустим, огненным чарам, то освоить что-то другое ему будет очень тяжело.
Кроме стихийников здесь были ещё и кинетики — это те, кто не владел магией, но благодаря внутренней энергии мог делать собственное тело прочнее и сильнее на какое-то время. Больше они не умели ничего.
К счастью, в новом теле все мои базовые навыки сохранились. Вот только внутренней силы у Вячеслава были сущие крохи, и даже сейчас, когда в него вселился мой дух, оставались какие-то блокирующие факторы, не позволяющие мне развернуться по полной. Что с этим делать, я не знал. Возможно, просто продолжать тренироваться и надеяться на результат.
До вечера я опробовал создание огня, воздушных потоков, затверделой породы и жидкости. Каких-либо проблем не возникло, но и чары выглядели не слишком впечатляющими. Для середняка нормально, для меня — нет.
Да и вообще, от обычного пузыря воды или булыжника в бою с заклинателем толку мало. Это вовсе не значит, что не надо развивать данные техники, но если понадобится драться, лучше всего, пожалуй, задействовать праэнергию, а стихию оставить для особых случаев. Ну и укрепить внутреннюю энергетику тоже не мешало бы.
Когда я вернулся в общежитие, в нашей комнате появились двое новеньких. Они были в простых серых пиджаках и брюках, как одевались большинство мещан и разночинцев. Коренастый малый с недовольной веснушчатой физиономией и тусклой рыжиной волос сидел на кровати у двери, а напротив него расположился щуплый лопоухий парень с узким лицом и оттопыренной нижней губой.
Рыжий рассматривал школьный костюм, ушастый копался в своём потёртом саквояже. Жеребцов же лежал на кровати и читал книгу, видимо, не сильно желая контактировать с новыми соседями.
— Приветствую, господа, — поздоровался я. — Соседями будем.
— Здорово! Дворянство? — спросил рыжий.
— Да, я — дворянин.
— А, так, значит, мы не с одним, а с двумя пёстрыми будем жить, — обратился рыжий к лопоухому. — Весело, ничего не скажешь!
— Какие-то проблемы? — поинтересовался я.
— Да не, никаких, кроме того, что я напыщенных индюков не люблю.
— Ну не любишь, и не надо, — ответил я с усмешкой. — Переживу как-нибудь. Звать-то как?
— Аркадий, — буркнул рыжий.
— Меня — Вячеслав, — я протянул рыжему руку, и тот взглянул на меня исподлобья, но затем всё-таки пожал её.
— Вася, — представился второй, и мы с ним тоже обменялись рукопожатиями.
— Группа какая? — спросил я.
— Нас в «В» определили, — простодушно ответил ушастый Вася.
— Вот и хорошо. Значит, все в одной группе, — проговорил я. — Будем держаться вместе.
— С пёстрыми нам не по пути, — буркнул Аркадий. — Вы — сами по себе, мы — сами по себе. Мы вам не холуи.
— Как хочешь. Не заставляю, — сказал я.
Меня несколько удивило то, с какой враждебностью отнеслись ко мне эти двое. Они почему-то не хотели с нами общаться. Комната фактически оказалась разделена на две части по сословному признаку: возле окна спали аристократы, у двери — простолюдины. И что-то подсказывало, отношения между нами будут очень непростыми…
Утро понедельника началось с общего собрания под проливным дождём. Учащиеся столпились на мощёной площадке перед крыльцом, закрываясь чёрными полотнищами зонтов от льющейся с неба воды. Гудели громовые раскаты, и ломаные линии молний вычерчивались над лесом. Но гроза не помешала планам администрации, и мы покорно стояли, терпя ненастье.