Мотор «Зодиака» чихает и останавливается.
Бебер вне себя от ярости. Я тоже.
Через четверть часа мотор заменен и погоня возобновляется. Но прежнего задора нет, и хотя мы продолжаем преследование, чувствуем, что толка не будет.
Сегодняшняя неудача вызвана тремя обстоятельствами: во-первых, подвел новый 33-сильный подвесной мотор, во-вторых, море не так уж гладко, чтобы «Зодиак» и катер могли свободно маневрировать, в-третьих, ход «Калипсо» замедляется из-за отсутствия правого винта.
Вечером обращаюсь к карте, прикидываю, какие у нас возможности. Да, ничего не поделаешь, пора идти в Маэ. Похоже, что сегодняшней неудачей кончится наш эксперимент по изучению китов.
Сегодня мы, скорее всего, видели финвала. Обнаружили его по фонтану, но ни спину, ни маленький спинной плавник не рассмотрели. Сначала он почти не двигался, и частота дыхания была два выдоха в восемь минут. Но когда «Зодиак» начал преследовать кита, он явно напугался и стал уходить со скоростью 12–15 узлов, держась у самой поверхности. Тут он дышал уже чаще, и следить за ним было нетрудно. Когда он начал нырять, мы смогли убедиться, что его защитная система работает неплохо. Около часа кит демонстрировал нам эффективность своего звукового локатора. Он точно определял положение «Калипсо», «Зодиака» и катера и каждый раз всплывал там, где никого не было.
У меня сложилось впечатление, что финвал превосходит кашалота в сообразительности и единственный шанс подойти к нему близко — каким-то образом застать его врасплох в первые 15 минут преследования.
Должен признаться, что сегодняшние события меня обескуражили. Кажется, мечта об охоте нового рода, в духе XX века, так и останется мечтой. Хочется побыть одному, и я не иду обедать. Нет желания никого видеть, ни с кем говорить. Но куда денешься на судне, переполненном людьми? На носу меня будет видно с мостика, там сейчас дежурят Сильнер и Сумиан. И вообще «Калипсо» — сплошной огромный резонатор для вентиляторов и дизелей. Запираюсь в своей каюте. Пишу, читаю. Наконец, пытаюсь отвлечься кроссвордом.
18 апреля. Проснувшись в 5 утра, выхожу на палубу встречать восход. И застаю там весь экипаж — всем не терпится увидеть землю, острова, деревья. Настроение приподнятое, но я не могу его разделять, вчерашнее поражение не дает мне покоя.
Тем более что сегодня море такое, каким мы желали видеть его вчера, — гладкое, словно пруд. А мы стоим между островами Берда и Денизы, три дня будем торчать здесь, как в ловушке, и возможно, это последние три штилевых дня в этом сезоне. Вот ведь досада! Я готов на три дня погрузиться в забытье. Нет, в самом деле, я не смогу дышать полной грудью, пока мы не покинем эти злополучные прекрасные острова.
Сегодня два месяца, как «Калипсо» вышла из Монако.
20 апреля. Покинули Маэ в 07.30 и едва очутились в открытом море, как рулевой заметил приближающийся шквал и воскликнул:
— Пассаты начинаются, теперь на полгода зарядят!
То самое, чего я боялся. Ведь как подует — конец нашей охоте за китами.
Беру курс на юго-запад, собираясь обследовать воды в северной части Амирантских островов. Но не успел Маэ скрыться за горизонтом, как звучит сигнальный колокол. Забыты все промахи, все огорчения, снова в душе ожила надежда. Потому что впереди я вижу фонтан… еще и еще! Чем ближе мы подходим, тем больше тонких колонн из пара на фоне голубого неба. И что особенно меня радует — это, несомненно, кашалоты, об этом говорит характерная форма фонтанов, наклоненных под углом 45 градусов. К тому же среди крупных китов только у кашалота не два дыхательных отверстия, а одно.
Приказываю сбавить ход. Мы не можем рисковать, чтобы «Калипсо» столкнулась с кем-нибудь из наших исполинских друзей и поранила их.
Медленно, осторожно сближаемся с китами. Видим могучие спины среди океанских волн.
Кашалоты никуда не торопятся. По-видимому, гул наших моторов — а они его, несомненно, слышат, у китов великолепный слух — не пугает и даже не тревожит их, хотя у кашалотов есть все причины остерегаться человека и его судов.
Мысленно проверяю нашу готовность. Вроде бы все начеку: аквалангисты, кинооператоры, а также звукооператор, задача которого — записать звучания китов над водой и под водой.
Мы совсем рядом с китами, фактически «Калипсо» теперь окружена стадом. Спускаем на воду «Зодиаки» — осторожно-осторожно, только бы не напугать кашалотов! На одной из лодок операторы, они попытаются снимать в воде. Стоя на мостике и провожая их взглядом, спрашиваю себя, не безрассудство ли то, что мы затеяли? Отсюда, сверху, люди такие маленькие и лодка крохотная… А неподалеку киты-гиганты — могучая спина, широченный плоский хвост, приводящий в движение всю огромную тушу. Эти темные силуэты под водой похожи скорее на горы, чем на животных. Но ребят на «Зодиаках» явно не мучают никакие сомнения. Фалько держит наготове гарпунное ружье; аккуратно смотанный кольцами в ведерке нейлоновый линь соединяет гарпун с буем. Особая сбруя позволяет Беберу стоять на самом носу так, что он может стрелять даже на полном ходу.
Но рокот подвесных моторов явно беспокоит кашалотов — они начинают удаляться. «Зодиаки» делают рывок, Фалько подходит совсем близко, прицеливается, стреляет…
На борту «Калипсо» все затаили дыхание. Что же там происходит? Видим, что второй «Зодиак» закладывает вираж около кита и сбрасывает ход. Раймон Коль прыгает в воду. Он пробует ухватиться за один из плавников кашалота! Значит, выстрел Фалько был удачным! Ну конечно, теперь и нам видно торчащий гарпун. И кит тянет за собой красный буй.
Похоже, кашалот озадачен возникшей вокруг него суматохой. И так как на поверхности он не может оторваться от преследователей, он прибегает к последнему средству — ныряет. На мгновение из воды высовывается огромный треугольник его хвоста… Пропал! Очевидно, наш приятель решил погрузиться вертикально на большую глубину. Красный буй с поразительной скоростью уходит в пучину. Наступает критический момент. Длина линя — 1000 метров; в принципе этого вполне достаточно. Но у кашалота могут быть свои принципы. Линь разматывается, разматывается… Весь размотался — и лопнул, словно нитка.
Нет ни кита, ни буя, ни линя. Придется начинать все сначала.
Проблема в том, чтобы вонзить кусок железа — наконечник гарпуна — в жировой слой кита. Но этот слой настолько упруг, что гарпун из пружинного, даже из порохового ружья лишь с трудом в него проникает. И чаще всего проникает неглубоко, так что зубец не держит. Мы стреляем с такого же расстояния, как стреляли первые китобои, почти в упор. Почему же у них получалось, а у нас нет? Все дело в оружии. Перед их гарпунами наш «гарпун» смехотворно легок и мал. А сделать его больше или тяжелее мы не решаемся, боясь причинить вред киту.
Сегодняшний случай нас кое-чему научил. Мы убедились, что мало заставить кашалота плыть медленнее, чтобы можно было снимать его спереди, — надо еще угадать, в какую сторону он пойдет. Да только вся беда в том, что поведение кашалота, пораженного гарпуном, нельзя предугадать. Вернее, предугадать можно, но от этого не легче — кит нырнет, а тогда прощай и гарпун, и буй, и линь. И наша надежда что-либо снять.
Погрузившись в пучину, кашалот появится вновь лишь через 5, а то и 15 минут. Все это время он плывет под водой. Идя за ним полным ходом, мы можем рассчитывать, что увидим его, когда он всплывет за воздухом. Но пока подойдешь к нему достаточно близко, кит уже сделает вдох и снова нырнет.
На первый взгляд кашалот двигается совсем не быстро. Но это превратное впечатление. Все его движения, когда он ныряет, особенно движения хвоста, кажутся ленивыми, даже вялыми. Но мы не всегда помним о мощи, заключенной в этом хвосте, о замечательной координации и изяществе его движений.
Когда кит задумал уйти или нырнуть, нам остается только, прикинув его скорость, распределить свои силы на его предполагаемом пути. Наши операторы ждут в воде с камерами наготове, чтобы снять хоть что-нибудь, хоть профиль, хоть анфас, если объект вообще покажется. Потом «Зодиак» подбирает их, старается обогнать кита, люди снова прыгают в воду, операция начинается сначала. Дело отнюдь не простое, но оно всех увлекло, даже рулевых, которые маневрируют «Зодиаками», подчиняясь команде операторов.