Впрочем, если говорить о горбачах, то сроки нашей работы на Бермудах не совпадали с их брачным сезоном. Он у них приходится на конец зимы и на весну; в это время они собираются у Багамских и Антильских островов. Бермуды всего лишь пункт захода на пути горбачей к северу — здесь они отдыхают и подкармливаются. Вот почему услышанный нами рев вряд ли был зовом самца, обращенным к самке.
Бермудские воды изобилуют кормом, который любят горбачи; естественно, они потому и останавливаются здесь. Мы отчетливо слышали в наушниках скрип ракообразных, составляющих пищу китов, иногда он даже заглушал звучания горбачей.
Надо сказать, звукозапись проходила далеко не гладко. Подводный микрофон обеспечивает надежный результат только при полном штиле. Малейшее волнение — и плеск волн записывается на пленке, давая сильные помехи. А погода в районе Бермудских островов портится довольно часто.
Понятно, когда море было неспокойно, «Зодиак» Лагорио качало. И разумеется, вместе с «Зодиаком» качались подвешенные к нему микрофоны. В итоге — помехи на ленте. Чего только ни придумывал наш хитроумный Лагорио, чтобы нейтрализовать волнение. Он испытал буи, поплавки, пружины; наиболее удачной оказалась конструкция из труб и пружин, напоминающая изделия сюрреалистов.
Больше всего наших ребят огорчило, что не пришлось записать обмен звучаниями между самкой и детенышем. Им никак не удавалось подойти достаточно близко, мамаши не стояли на месте. Можно было применить к детенышу технику «виразу», но тогда рокот мотора заглушил бы звуки китов.
Все записанные в этом районе звучания горбачей укладываются в диапазон частот, доступных человеческому слуху. Самые высокие частоты — 8–9 тысяч колебаний в секунду. Аппаратура Лагорио была рассчитана на частоты до 35 килогерц, но магнитофонная лента не запечатлела никаких ультразвуков.
В бухтах Калифорнии вода была настолько мутной, что у входа в них мы с трудом различали китов. Зато мы их отлично слышали.
И здесь звукозаписью занимался Эжен Лагорио. Облюбует какое-нибудь место, опускает микрофоны с катера в воду и ждет, надев наушники. Он слышал китов, когда они приближались к катеру, видел рябь на поверхности, но рассмотреть, чем именно заняты звери, было невозможно. Из-за плохой видимости ему иногда чудилось, что киты уже идут на таран. Но тут частота звуков заметно повышалась: это животные, обнаружив лодку, своими локаторами уточняли ее местоположение и форму. В наушниках отдавалось этакое «та-та-та-та»… Заканчивалась эта серия сигналов сплошной трелью «тррррр».
Усиливая интенсивность звучаний, киты получали точную информацию о препятствии на своем пути и, оставаясь невидимыми для Лагорио, сворачивали в сторону. И Эжен слышал, как ритм звучаний становился нормальным.
Лагорио старался выходить со своим отрядом с утра пораньше до рассвета, так как мы установили, что часто именно в эти часы серые киты входят в бухту. (Ночью они выходили в открытое море.)
Но и тут были свои проблемы с записью. Течение относило микрофоны в одну сторону, ветер отгонял катер в другую. А мелкие волны, ударяясь о корпус лодки, своим плеском забивали звуки китов.
Несмотря на все препятствия, Лагорио однажды удалось записать обмен звучаниями между самкой и детенышем. Их голоса отчетливо различаются: щелчки мамаши намного громче сигналов малыша. При этом Лагорио видел, как в воде возле катера скользили два темных силуэта.
Кроме этих сигналов серые киты, подобно горбачам на Бермудах, тоже издавали мышиный писк. Но в целом они далеко не так разговорчивы, как горбачи, да и сила звука у них намного меньше.
Стоит привести здесь одно наблюдение, сделанное Филиппом.
— В бухте Матансита, — рассказывает он, — мы спускали на воду «Зодиак» и включали подводный микрофон. Прислушаешься — и начинаешь различать множество самых разнообразных звуков. Тут и киты со всех сторон; их не видно, зато локаторы работают особенно интенсивно из-за мутной воды.
Погрузимся с аквалангами — киты издали нас распознают и проходят прямо под нами. Правда, при такой видимости их не рассмотришь, и они тут же исчезают в полумраке.
Но вот что самое удивительное: стоило им нас засечь, тотчас все китовые звучания в бухте прекращались. В наушниках слышно только звуки со дна, их производили главным образом ракообразные. Как будто кто-то из китов вдруг подал команду: «Тишина!» Притом весьма эффективную команду, потому что внезапно воцарялась полная тишина. Это подтверждают наши записи. Слушаешь — и вдруг по всем каналам обрываются китовые звучания.
Можно встретить утверждения, будто крик горбача в Северном Ледовитом океане может быть услышан его сородичем у экватора. Проверить это, разумеется, никому еще не удалось, однако нет сомнения, что радиус действия китового сонара поразительно велик.
В самом деле, какое расстояние проходят звуки китов? Дальность зависит прежде всего от вида, возможно, и от других факторов: миграций, брачного сезона и так далее. Кое-какие данные могут служить предварительным ответом на этот вопрос.
Так, нам известно, что средняя скорость серого кита 5–6 узлов. Добавим теперь, что мы слышим серых китов за час до того, как видим их, и звучания доходят до нас еще час спустя после встречи. А ведь крики серых китов в громкости сильно уступают крикам горбачей.
Видный американский специалист доктор Пэйн считает, что горбачи пользуются звуковыми коридорами (их называют еще глубоководными звуковыми каналами), чтобы сообщаться на большом расстоянии. Кстати, вода проводит звук лучше, чем воздух, поэтому она служит отличным проводником для сигналов кита. Похоже, горбачи умеют выбирать районы и глубины, особенно благоприятствующие распространению звука. Не исключено также, что во время миграции группы китов ретранслируют определенные сигналы.
Какой орган служит киту для генерации звуков? Как именно издается звук? Точного ответа на эти вопросы нет, изучение проблемы еще продолжается. Одна из трудностей заключается в том, что некоторые киты при всей их разговорчивости лишены голосовых связок. Однако у них есть гортань, дыхательный тракт и дыхало, и все они могут генерировать звуки. Как бы то ни было, речь идет о чрезвычайно сложных органах и системах, которые мы только-только начинаем постигать.
Проблема изучалась на дельфинах в неволе; при этом исследователи смогли выделить два основных вида звучаний — щелчки и свисты. Щелчки издаются как при открытом, так и при закрытом дыхале, но частота в каждом случае другая. Звуки высокой частоты, судя по всему, могут генерироваться только при закрытом дыхале. Уже это наводит на мысль, что у китообразных в генерации звуков участвует несколько анатомических факторов и дыхало только один из них.
Понятно, мы не могли рассчитывать, что разгадаем загадку, наблюдая кашалотов и усатых китов в открытом море. И все же не могу забыть восторг Филиппа, когда он во время одного погружения увидел струящуюся из дыхала горбача цепочку модулированных пузырьков воздуха. Кит явно что-то говорил. Возможно, он обращался к Филиппу, но это был разговор глухих.
Видимого наружного уха у китообразных нет, зато в отличие от рыб у них есть и среднее и внутреннее ухо. А у рыб — только внутреннее ухо, поэтому они не могут лоцировать источник звука, да и наружное ухо (слуховой проход) есть у китообразных, но мы его не видим, потому что оно скрыто в коже.
По устройству среднего и внутреннего уха видно, что у кита острый слух. Среднее ухо частично окружено белково-воздушной пеной; во внутреннем ухе найдены особенно развитые чувствительные клетки вроде тех, которые есть у животных, воспринимающих ультразвук (летучие мыши, мыши, кошки).