Чувство вины заставляет мой молот раз за разом ударять по стали. Ритмичный звук погружает меня в состояние отрешенности, заглушая любые чувства.
Металл светится красным.
Я не смог ее спасти.
Мой молот бьет с силой.
Она умрет на этих Испытаниях.
Волна жара бьет мне в лицо.
Я не справился...
Волосы встают дыбом от знакомого ощущения ее присутствия.
Я выпрямляюсь, опуская инструменты на землю, так как сила растет с каждой секундой. Я смотрю на дверь, ощущая каждый ее шаг по направлению к ней.
Когда она стучит, я почти смеюсь.
Открыв дверь, я встречаю широко раскрытые глаза и робкую улыбку. Она смотрит на меня около трех секунд, прежде чем ее руки обхватывают меня, сжимая сильнее, чем я мог себе представить.
Через мгновение мои руки находят ее спину и крепко прижимают к груди. — Ты здесь.
Ее голос звучит приглушенно. — Только потому, что ты здесь.
Я улыбаюсь ее словам. — Ты ведь знаешь, что можешь просто войти в дверь?
— Я не хотела тебя пугать.
— Я чувствую тебя, милая. — Я вдыхаю сладкий аромат ее волос. — Я всегда знаю, когда ты рядом.
— Верно. — Я чувствую, как она пожимает плечами. — Я все еще привыкаю к этому.
— А я все еще привыкаю к тому, что ты это знаешь.
Она отстраняется и смотрит на меня большими глазами. — Но мне еще многое нужно знать.
— О, это правда?
— Да. — Она озорно ухмыляется. — И ты все еще должен мне ночь в Форте, помнишь?
— Не припомню, чтобы у меня когда-нибудь возникало такое желание.
Она надулась, вложила свою руку в мою, прежде чем вытащить меня за дверь. — Мы же договорились, Мак!
— Сделка подразумевает, что это взаимовыгодно.
— О, ты такой драматичный, — несимпатично поддразнивает она.
Мы плетемся по темным улицам, рука об руку. Она прижимается к моему боку, похоже, не замечая окружающего, когда находится в моем присутствии. Я веду нас сквозь тени, позволяя ей смотреть куда угодно, только не перед собой.
После того как я во второй раз обнял ее за плечи, она неожиданно поднимает глаза и говорит: — Спасибо. За то, что ушел прошлой ночью.
Я слегка киваю, вспомнив о том, чего я не сделал. Заметив это, она добавляет: — С тобой все в порядке?
Я долго размышляю над этим. — Я никогда не был в порядке.
— Мне жаль, что ты не смог ее спасти, — шепчет она. — Но ты сделал все, что мог.
— Не все.
Она хмурится, глядя на меня. — Сейчас проходит бал, и после него Гера будет под охраной до самого Испытания. Если ее поймают, это никому не поможет.
Я пожимаю плечами. — Это, безусловно, ускорит неизбежное.
— Тебя не поймают, — хмыкает она. — Очень немногие знают, кто ты, и, к счастью для тебя, я потрясающе умею хранить секреты.
— И почему ты так уверен, что Гера не переживет эти Испытания? Она же Вейл, в конце концов. — Адена сочувственно улыбается мне. — Возможно, ее и не нужно спасать.
Я оцепенело киваю, вспоминая все те годы, что Гера выживала в трущобах. Возможно, я недооценил ее. И, возможно, именно это она скажет мне по ту сторону этих Испытаний.
— Надеюсь, ты права, — хрипловато говорю я.
Между нами повисает молчание, пока она не перестает выносить отсутствие разговора. — Сейчас, наверное, не время спрашивать — точнее, точно не время, — но как поживает имперская форма? Есть подозрения со стороны других стражников?
Я качаю головой. — Они даже не взглянули на меня. Пройдя почти полтора часа до замка, я прошел прямо через ближайший к Чаше вход. Как будто я только что прибыл с ротации.
Я вижу, как она пытается скрыть улыбку. — Что ж, я рада, что моя работа была убедительной.
— Да, все было идеально. — Я вздыхаю. — И все напрасно. Мне жаль, что я потратил твое время.
— Я была с тобой. — Она мягко улыбается. — Как это могло быть пустой тратой времени?
Я не успеваю ответить, как она тянет меня за угол, заводя в тупик. — Вот мы и пришли! — слишком восторженно восклицает она при виде темного переулка. — Дом, милый дом!
Подойдя ближе, я вижу кучу разных предметов, сложенных вместе, чтобы создать барьер у стены. Он почти три фута высотой, и на нем лежит несколько ковров и потрепанных одеял — Здесь, — медленно произношу я, — ты спишь?
— Да! Это сторона Пэй. — Она жестом показывает на левую сторону изношенного ковра. — Значит, эта половина — моя. — Пройдя сквозь барьер из мусора, она опускается на отведенное ей место на ковре. — Это место зарезервировано для Пэй, но сегодня я сделаю исключение.
— О, повезло мне, — бормочу я, медленно собираясь с силами, чтобы сесть на грязный ковер. — Чума, это место — дерьмо.
— Эй! — Тыльная сторона ее руки касается моего живота. — Это дом.
— Ну, твой дом — настоящая дыра.
Она бросает на меня укоризненный взгляд. — Не нужно быть грубым.
— Ты со мной знакома? — искренне спрашиваю я.
— Знакома. И я думаю, что ты добрее, чем кажется на первый взгляд. — Если бы ее ответ не был столь искренним, я бы, наверное, рассмеялся.
— И почему ты так думаешь?
Она выглядит неожиданно робкой и слегка неуверенной. — Ты единственный, кто захотел купить мою голубую рубашку.
Мое признание возвращается ко мне, как будто прошло гораздо больше времени, чем несколько часов назад, когда я его произнес. Я был настолько сосредоточен на судьбе Геры, что тихие излияния моего сердца до сих пор не приходили мне в голову. Но теперь, когда это произошло, я волнуюсь при виде ее. При напоминании о каждом произнесенном мною слове.
— Ты все еще хочешь? — тихо спрашивает она.
Я медленно киваю, не сводя с нее глаз. — Только если ты позволишь мне рассказать тебе кое-что в обмен на мой бизнес.
— Договорились, — вздыхает она, борясь с улыбкой.
Потянувшись в карман, я достаю один шиллинг и протягиваю ей. Она смотрит на него. — Я продавала ее за три.
— Да, — протягиваю я, — и как тебе это удавалось?
Она скрещивает руки. — Три.
— Я не знал, что ты можешь торговаться.
— Два, — поправляет она. — И улыбка.
Я заметно взвешиваю предложение, наклоняя голову вперед-назад. — Это слишком дорого, дорогая.