— Я просто... — Я качаю головой, пытаясь подобрать слова. — Я просто не могу поверить, что ты сделал все это ради меня. — Он слегка улыбается, когда я продолжаю: — И все же ты отказываешься научиться приплясывать.
С этими словами он отталкивает меня, приложив ладонь к моему лбу. Я сияю, счастливая быть его отвлекающим маневром. Его ярким пятном среди мрака.
— Я бы сказал, что ничто из того, что я могу для тебя сделать, не сравнится с этим унижением, — сухо говорит он.
Я хихикаю, следуя за ним до конца аллеи.
И хлопаю, когда он возобновляет свои попытки скакать.
Глава 15. Макото
— Что я говорил о ночлеге в этой дыре?
Она улыбается, подгибая под себя длинные ноги, и выглядит так, будто ей невероятно удобно на ворсистых коврах за Фортом. — Что тебе понравилось и ты с радостью остался бы здесь снова, если бы это означало проводить больше времени со мной?
Я закатываю глаза. — Эти слова, конечно, не из моего рта, но с последним я не могу поспорить.
Она улыбается мне одной из тех улыбок, от которых трудно отвести взгляд. — Хорошо. Потому что я решила, что мы должны посещать Форт в ночь каждого бала. — Она отрывает кусочек сладкого теста от липкой булочки, которой я ее удивил. — Пусть это суеверие, но мы были здесь в ночь первого бала, и Пэйдин до сих пор жива и здорова. Так что я планирую продолжить нашу традицию.
А вот Гера — нет.
Игнорируя эту мысль, как и каждый день, я медленно говорю: — Ну, посещение подразумевает, что мне не придется здесь ночевать, так что...
— О, да, придется! — хмыкает она. — В прошлый раз все было не так уж плохо.
— Моя спина все еще болит.
— Прошла уже неделя!
Я замираю от осознания.
Прошла неделя.
Неделя с тех пор, как я сорвал листовку с разрушающейся стены и пролистал ее, чтобы узнать, что Гера была зарезана в первом Испытании.
Неделя прошла с тех пор, как я плакал в объятиях Адены. Чувствовал ее успокаивающие прикосновения. Высказал свою вину, сожаления и страхи.
Неделя прошла с тех пор, как я начал оплакивать ее потерю.
Но я уже достаточно наплакался, утопил боль в слезах. Теперь все это кажется скучным, хотя память о ней не дает покоя. Я устал от слез, от постоянного состояния отчаяния. Гера отругала бы меня за то, что я так страдаю из-за ее потери. Она бы тихо сказала мне, чтобы я взял себя в руки, как делала много раз за эти годы.
И вот я здесь, пытаюсь сделать именно это. Хотя у меня есть чем отвлечься, чтобы составить себе компанию.
— Хорошо, — говорю я, принимая предложение Адены. — Пусть будет Форт. Слава Чуме, после сегодняшней ночи мне придется сделать это только один раз.
— Отлично! — слегка повизгивает она, радуясь моему согласию. — И не успею я оглянуться, как Пэй вернется, чтобы составить мне компанию.
Прежде чем я успеваю выразить свой сарказм, она снова заговаривает. — О, это напомнило мне! Нам нужно сделать ремонт до ее возвращения!
Она хмурится, видя непонимание на моем лице. Я жестом показываю вокруг нас. — Конечно, ни в чем себе не отказывай, милая.
— Макото, — строго говорит она. От звука моего полного имени, сорвавшегося с ее губ, у меня самого перехватывает дыхание. — Это займет всего минуту. Давай, поднимайся.
Нехотя поднявшись на ноги, я обнаруживаю, что на самом деле это не займет и минуты. Адена заставляет меня закрепить пряжу по обе стороны от стен переулка, растягивая ее по всей длине Форта. Затем она начинает сшивать квадраты ткани, создавая красочный баннер, который она называет «праздничным, но не похожим на шок от того, что она выжила».
Прошло совсем немного времени, прежде чем меня заставили переставить мусор, за которым они спят, устроив барьер «более привлекательным образом», по крайней мере, так она считает. С последними штрихами, включающими, кажется, новое одеяло и одну подушку, мне наконец-то разрешили присесть.
— Вот видишь! — Адена хлопает в ладоши, любуясь немного менее дерьмовым спальным местом. — Так намного лучше. Пэй будет в шоке.
Я откусываю от липкой булочки и насмешливо бормочу: — Да, ничто так не говорит «добро пожаловать домой», как только что приведенная в порядок куча мусора.
Она кладет руку на бедро. — Эта куча мусора — все, что у меня есть.
— Я думал, у тебя есть я?
Ее глаза трепещут так, что мне становится интересно, как заставить ее сделать это снова. — Правда?
Я сглатываю, с трудом выдавливая из себя слова. — При условии, что ты возьмешь меня.
— А если нет? — мягко спрашивает она.
— Тогда никто и никогда этого не сделает.
Ее глаза блуждают по мне, и я не могу сказать, что мне не нравится это ощущение. Прочистив горло и робко оглянувшись, она идет к барьеру и проходит сквозь него.
Наши плечи соприкасаются, когда она садится рядом со мной, и я напрягаюсь от этого ощущения. Не потому, что она мне не нужна, а потому, что я так не привык к тому, что кто-то хочет меня. Выбирает меня. Считает, что я стою усилий.
Потому что я совершенно этого не заслуживаю. Ее. Если тьма — это отсутствие света, то именно таким я и являюсь, когда ее нет рядом. И я удивляюсь, как я так долго обходился без нее.
— Каково это? — ее вопрос неожиданно выводит меня из задумчивости. — Обладать всей этой силой?
Я даже не колеблюсь. — Одиноко.
— Потому что никто о тебе не знает?
Я киваю. — А я знаю обо всех остальных.
— Всем говорят, что Кай — самый могущественный Элитный за последние десятилетия, — мягко говорит она. — И все же ты здесь, разделяешь его силу и живешь в трущобах.
— Прячусь в трущобах, — с горечью выплевываю я.
Она вздыхает, в ее голосе звучит шокирующее разочарование. — Ты действительно думаешь, что король убил бы тебя, если бы узнал, что ты Властитель?
— Думаю, он увидел бы во мне лишь угрозу для себя, — мрачно говорю я. — Так же, как и в случае с Фаталами. Он сохранил только одного из них, и теперь у него есть Властитель, который, как оказалось, является его сыном, которого он может контролировать.