Я даже не знаю, как теперь выгляжу.
«Я рада, Кайм. Рада, что ты больше не страдаешь».
Мое сердце сжимается. «Нет, Амали. Когда ты так мучаешься, а я ничего не могу с этим поделать, это самая страшная пытка из всех. Мне жаль, что не могу положить этому конец немедленно. Я сейчас же отправляюсь за тобой».
Ее нежность окружает меня, успокаивая жестокое сердце. Она единственная, кто может так влиять на меня. «Не извиняйся, Кайм. В этом нет необходимости».
Как она может быть такой спокойной?
«Это потому что я знаю без сомнения, что ты придешь за мной. И когда появишься, те, кто плохо со мной обращался, пожалеют, что вообще положили на меня глаз».
«Это правда, — хмыкаю я, страстно желая приласкать ее прекрасное лицо. — А теперь смотри, что сейчас произойдет. Я сдвину небеса и проклятую землю, чтобы добраться до тебя».
«О, я знаю, любовь моя. И не могу дождаться, когда снова увижу тебя. Жду с таким нетерпением».
Как я могу устоять перед ней, когда она так говорит со мной, ее мысленный голос наполнен совершенной добротой.
Глава 27
Кайм
Зов Амали всецело овладевает мной, превращая в безумца.
Это безумие не угаснет, пока не доберусь до нее, пока не прикоснусь к ней и не почувствую вкус ее сладких губ.
Проклятые черти. Мне нужно выбраться отсюда.
Вновь захватив время, бегу и бегу, пока не достигаю огромного арсенала Черной горы, где нахожу именно то, что мне нужно.
Охотничья одежда из шерсти и кожи высочайшего качества, изготовленная ионийцами, аккуратно разложена на деревянных полках. Быстро надеваю черную шерстяную тунику, брюки из эластичной кожи и высокие черные сапоги, сделанные из редкой, тонкой кожи с лошадиных копыт — они не скрипят и не издают ни звука, если преследовать жертву со спины.
Пара длинных стальных клинков иншади пристегнута к моей спине. Меня не интересует огромное количество маленьких метательных ножей и зазубренных кинжалов, которыми можно разорвать горло человека в клочья.
Все это мне больше не нужно.
Ведь я владею временем.
Убедившись, что у меня есть все необходимое, бегу дальше и поднимаюсь по бесконечным лестницам. В какой-то момент прохожу мимо всадника Вайлорен, молодого Достопочтенного по имени Рэйки, который завис на середине пути. Бинты спали с его плеча, обнажив морщинистую, заживающую рану, куда Амали выстрелила в него из моего арбалета.
Наконец-то, добираюсь до входа в «Шпиль ночной звезды». Никогда не входил в эту священную башню, которая на протяжении тысячелетий была владением следующих друг за другом Великих магистров, но знаю, как туда попасть.
Все это знают.
Два хорошо вооруженных охранника стоят у входа. В замедленном времени они безучастно смотрят на серую каменную стену.
Пробежав мимо них, открываю тяжелую деревянную дверь и попадаю в высокую цилиндрическую башню, в которую ведет винтовая спиральная лестница.
Это просто еще одна лестница, по которой нужно подняться. Первый намек на усталость появляется в моих ногах. Видимо, мышцы в этом моем полубессмертном теле все же могут уставать.
Поднимаюсь по лестнице по три ступеньки за раз, пока не попадаю в самую верхнюю комнату — широкое помещение, со всех сторон обрамленное арочными стеклянными окнами. Изящная, богато украшенная мебель искусно расставлена по стенам. Потрескивающий очаг в стене обеспечивает приятное тепло.
Внезапно передо мной открывается вид на северную часть гор Таламасса с обзором в триста шестьдесят градусов.
Заснеженные горы впечатляют, особенно когда зимнее солнце садится за вершины, отбрасывая красноватый отблеск на снег.
Но сейчас меня не волнует вид из окна.
Не тогда, когда в центре комнаты на ковре из овчины сидит рыдающий голый дракон, заливая кровью весь этот чёртов пол. Она сгорбилась, ее плечи вздымаются и опускаются от плача.
Плачут ли драконы?
Очевидно, да.
— Вайлорен, — кричу я, и от отчаяния мой голос звучит немного грубее, чем хотелось бы. — Что случилось?
— Ничего не случилось, — говорит она между сдавленными рыданиями, сбивая меня с толку.
Черт. У меня сейчас нет на это времени. — Ты достала яйцо? — огрызаюсь я, молясь, чтобы все это закончилось благополучно.
— Да, я вернула свое яйцо. — Она поднимает голову и садится прямо, показывая золотое яйцо размером с мужскую голову.
Оно совершенно целое.
— Тогда что случилось?
В ее глазах мерцают слезы. — Эмоции приходят из самых странных мест, Каймениэль. Когда я существую в этой почти человеческой форме, то воспринимаю происходящее более остро. Я плачу, потому что чувствую облегчение, злость и счастье. Я боялась, что Хелион уничтожил мое яйцо. Злюсь, потому что меня не было рядом, чтобы дать моему детенышу тепло, в то время когда он растет. Они украли это у меня. Моего первого и единственного малыша. Я последний выживший дракон в этом мире. Она — будущее драконьего рода. — Вайлорен содрогается. — Такой старый дракон как я… мы нечасто откладываем яйцо, возможно, раз в тысячу зим или около того. Знаешь ли ты, что означает это яйцо? Теперь, сын Лока, мне жаль, что я причинила тебе зло и навлекала опасность на твою пару, но у меня не было выбора.