Всплеск!
Задыхаюсь, когда ледяная вода обрушивается на меня каскадом, обезболивая рубцы на спине.
Какой-то мудак подкрался сзади и облил меня. Ублюдок! Грубые бородатые лодочники смеются, когда я обхватываю руками свой голый торс, пытаясь уберечься от холода.
Мои мучители срезали рубашку с моего тела.
Грудь обнажена.
Слава Селиз, я все еще в брюках.
Мурашки пляшут по моей коже.
Меня сотрясает дрожь, громко стучат зубы.
Тяжелые ботинки гремят по деревянному настилу позади меня, и кто-то накидывает мне на спину грубое одеяло. — Хватит, ребята. Вы повеселились. Спускайте ее в эту чертову карету. Кроген ждет, и к следующему утру он насадит наши головы на кол, если она прибудет во дворец хоть на минуту позже. — Возможно, в голосе этого человека есть нотки жалости, а может, мне все это только кажется.
Смахнув мокрые волосы с лица, я окидываю всех взглядом. Вы все дураки. Я даже не могу представить, что Кайм может сделать с вами прямо сейчас, если увидит это. Даже мне не по себе от этой мысли, потому что не знаю, на что он способен, особенно сейчас.
В то же время злая дрожь предвкушения охватывает меня.
Он идет.
Продолжаю смотреть на них.
Несколько мидриан отводят глаза.
— Да, господин, — бормочет человек с густой золотистой бородой и длинными волосами. Он был зачинщиком этой жестокой выходки?
Укутываюсь одеялом, когда меня ведут по палубе и спускают по трапу, благодарная за здравый смысл этого ворчливого старика.
По крайней мере, на этот раз оставили мои руки свободными. Наверное, думают, что я настолько слаба и сломлена, что не смогу оказать никакого сопротивления.
Это правда. После почти целой луны, проведенной в море, состояние у меня несколько ухудшилось. Чувствую усталость и недомогание, а спина ужасно болит.
Уверена, что выгляжу ужасно.
Когда Кайм увидит меня, то просто сойдет с ума.
Вот почему у меня сейчас даже нет сил злиться на этих мидриан.
Оглядываюсь. Мы находимся в оживленном речном доке, где различные речные суда стоят на якоре у каменной пристани. Мимо проносятся запряженные лошадьми телеги торговцев, груженные различными товарами: разноцветными шелками, мешками с зерном, богато украшенной мебелью, даже плетеными корзинами из тростника с живыми цыплятами.
Еще только раннее утро, но шум причала уже оглушает.
Должно быть, мы уже в Даймаре. Ни в одном другом месте империи нет такого хаоса.
Люди проходят мимо: солдаты, торговцы, даже навозники. У некоторых из них исхудалые лица и впалые щеки, глаза жесткие и подозрительные.
Несколько человек останавливаются и смотрят на меня, когда я иду босиком по грязной земле, пока сзади не появляется группа солдат.
— Пошевеливайся, или ты проведешь не одну холодную ночь в сторожке. — Солдаты угрожающе поднимают черные дубинки.
— Убейте ведьму, — кричит грузный торговец с красными щеками, его лицо становится еще краснее, когда он повышает голос. — Убейте эту чертову тигландскую суку.
Поднимаю голову и встречаю бешеный взгляд серых глаз мужчины.
Одариваю его своей самой милой улыбкой.
Напуганный, он затихает.
— Она сошла с ума! — восклицает другой зритель.
Позади меня один из солдат поднимает одеяло, лежащее на моих плечах, и опускает его мне на лицо, скрывая знак.
— Скоро они тебя увидят, — с сарказмом говорит он, пока меня усаживают в ожидающую конную повозку.
К моему разочарованию, этот ублюдок Триз сидит впереди. Он оглядывает меня с ног до головы, его глаза холодны и презрительны. — Ты не очень-то похожа на человека, Тигландер. Определенно, не похожа на человека, способного убить императора, но опять же, отчаяние может заставить людей совершать необычные поступки. Не пытайся сопротивляться, дорогая. Ты только продлишь свое унижение.
В ответ бросаю на него взгляд. Страшно представить, что Кайм сотворит с тобой, когда узнает, что ты сделал со мной.
Одна эта мысль придает мне сил.
Ноги подкашиваются, когда я поднимаюсь по ступенькам, но каким-то образом мне удается войти в деревянную кабинку.
Дверь захлопывается за мной. Выглядываю в окно, заделанное толстыми металлическими прутьями.
Значит, я нахожусь в транспорте для заключенных. Полагаю, у печальной известности есть свои плюсы.
— Везите ее отсюда, — кричит мужчина. — Мы чертовски отстаем от графика. Очистите дороги.
— Есть, сэр!
Треск кнута. Со скрипом телега начинает двигаться вперед.
Снаружи люди смотрят в окно, пытаясь разглядеть меня. Грязный уличный сорванец бежит рядом, бросая камни под колеса. Он поднимает средний палец.