Внезапно, шар покраснел и стал мяться, будто резиновый. Послышался треск и сквозь него обрывки слов, которые Войцех поначалу не мог разобрать.
«… лять…чайка… чайка… яконький… здарность», — и вдруг совершенно отчетливо: «Шляйфмен»
Войцех напрягся. Председатель правительства? Он взглянул на Павлыча. Тот сосредоточено писал, прислушиваясь к треску.
«… фессор… трое… глушак… здец… буждения… помойная… паяльнич… вдушумать»
Брови у Павлыча ходили ходуном, он писал так, что перо изгибалось.
— Это что — шифровка? — спросил Войцех.
Но Павлыч кинул на него грозных взгляд и тихо сказал: «Помолчи!»
Войцех почувствовал, как руки и ноги наливаются свинцом. Он попытался ими пошевелить, но не смог. Но страшней всего — язык. Он быстро распухал во рту так, что спустя несколько секунд, Войцех не мог не то, что говорить или мычать, но трудно было даже дышать. Он закрыл глаза и замер от страха, и вскоре почувствовал, что если сидеть и не шевелиться, то нигде ничего не болит. «Это Павлыч меня так? — думал он. — Но как? Что это? Колдовство?» А потом вспомнил непроницаемое лицо Верочки и чашку кофе. Объяснив свое состояние коварством секретарши, он вернулся к прослушиванию треска и обрывков слов.
«… гипноз… Гоша… обесточен… стартуем…»
Воцарилась тишина. Войцех открыл глаза. Некоторое время Павлыч еще смотрел на шар, но тот снова стал похож на светильник и молчал.
Павлыч ласково провел по нему рукой, и он засветился голубым.
— Они нарыли что-то на фигуранта. Операцию придется отменить… пока. Дождемся, когда они вернутся. Но там проблема.
— Какая еще проблема, Медведев? — недовольно спросил Чистяков.
— Они на одном могуто-камне, который разряжен. Нет энергии на возвращение. А этот… профессор… привязался ко времени. В-общем, могут возникнуть осложнения.
— У тебя там еще и профессор? Медведев, ты спятил — науку приплетать! Ты представляешь, что будет, если хоть один ахно-бит информации просочится в научные круги? Нас порвут!
Медведев неслышно выругался.
— Профессор не помеха. Он… местный. Из того времени.
— Медведев, ты по лезвию ножа ходишь. Молись, чтобы не споткнуться… Сообщи, когда будут новости.
Шар снова замер и стал светильником. Павлыч откинулся на спинку кресла и залпом допил кофе. Долго, Войцеху казалось, что бесконечно, он сидел и думал, пуская в потолок клубы дыма. А Войцех тоже думал, обо всем и сразу: какие осложнения могут возникнуть при прыжке из прошлого в настоящее, кто фигурант, причем тут Шляйфмен, и раз других фамилий не прозвучало, то фигурант — это Шляйфмен? Председатель правительства? Бессменный и неприкосновенный лидер Объединенного государства в разработке у службы собственной безопасности? Разве это возможно? А, может, это все не то, чем кажется? А на самом деле здесь и сейчас, на глазах у Войцеха, происходит правительственный заговор? А Павлыч — заговорщик, преступник?
От этой мысли у Войцеха пошла голова кругом. Очень хотелось задать все эти вопросы, но он боялся пошевелиться, а во рту был неимоверных размеров язык. Он все же попытался привлечь к себе внимание, издав звук, напоминающий: “Му-у-ум”
Павлыч посмотрел на него и спохватился:
— А, это ты… Извини, Войцех. Немного заработался…
Он достал из ящика стола маленький пузырек, и подойдя к Войцеху, сунул его ему под нос:
— Вот, вдохни поглубже. Должно помочь.
Войцех, хоть и опасался, все же вдохнул и сразу почувствовал облегчение. Язык перестало распирать изнутри, и он немного опал. Пальцы обрели чувствительность.
— Это займет немного времени… Не говори больше под руку, когда я работаю. Вреда от этого заклятия нет, как и последствий. Через час и вовсе забудешь это недоразумение.
Он вернулся в кресло и сцепив пальцы перед собой, посмотрел на Войцеха, и после нескольких мгновений раздумий спросил:
— Что ты знаешь о прыжках во времени и пространстве?
Войцех помотал головой, морщась от боли. В Полицмагии такое преподавали только офицерскому составу, до которого еще дослужиться надо. И только сейчас он подумал, что на самом деле, его должны отстранить от этого дела, и вызвать специалиста соответствующей квалификации. Может, уже и отстранили. Может и вызвали. И снова на ум пришла мысль, что впервые с тех пор, как он полицмаг, дело уплывает из рук, и он совершенно не способен его контролировать.
— Понятно, — сказал Павлыч. — Тогда проведу тебе небольшой ликбез. Небольшой, потому что теорию когда-нибудь ты узнаешь сам. Я расскажу лишь кое-что о практике, для понимания. Есть несколько известных способов перемещения во времени. Но все они упираются в две проблемы: влекут разрушение организма и требуют большой запас ахно-энергии. Нужно было погибнуть не одной тысяче человек, а государству разгрести не одну тонну последствий, возникших после таких прыжков, чтобы правительство, наконец, осознало, насколько опасны игры со временем. Все эксперименты запретили, даже научным институтам, под страхом… там отдельный кодекс за нарушения, от штрафов до пожизненного.