— А если он пойдёт в суд? — пью кофе и наблюдаю за тем, как курит мой любовник.
— И пожалуется на человеческую логику? Мы фамилий нигде не назвали. Перед законом мы чисты, не переживай. Я бы не поступил так, — выпускает дым, — кто ж виноват, что в последнее время нас так много читают.
Он опять мне подмигнул! Я краснею, чувствую, как горит лицо. Мне приятна его похвала.
— Всё равно, — выдыхаю, — это повешенное ружье. Оно выстрелит рано или поздно.
— Пусть только попробует, — хмуро проговаривает Роман.
Он завтракает, а я опять, как больная, смотрю на него. Мне нравится его движения, нравится как двигаются скулы, как задумчиво смотрят глаза.
— Знаешь, тяжело есть, когда на тебя так откровенно пялятся, — мужчина усмехается мне.
— Я не пялюсь, я любуюсь… — тихо говорю я.
Настроение игривое. Несмотря на ночь, когда меня точно несколько раз взяли, возбуждение не покидает меня. Когда он рядом, я всегда готова. Тело кричит, умоляет меня сообщить любовнику, что все во мне хочет ещё.
Я подхожу к бортику балкона, поворачиваюсь к морю спиной и раскрываю белый халат, под которым кружевное белье, которое мне подарила Лола. Мне пришло в голову надеть его, когда Роман был в душе.
— Женя, ты не перестаёшь меня радовать, — мужчина отбрасывает столовые приборы и смотрит только на меня.
Немного зажато, я провожу рукой по шее, ключице и талии. Делаю небольшую восьмёрку бёдрами, словно в танце.
— Быстро в постель, — рычит Роман и закинув меня на плечё, уносит в номер.
Белье я прошу снять аккуратно, но мне нравится, и надеюсь ещё пригодится. Суровский быстро снимает его с меня, отбрасывает в сторону, и скользит по коже поцелуями. Я отвечаю ему стонами и тихими мольбами взять меня.
В момент, когда внимательный возбужденный мужчина врывается в меня, я понимаю, что не смогу больше ни для кого быть такой открытой и отзывчивой. Моя внутренняя женщина сделала свой выбор, она хочет принадлежать своему Ромео.
***
Обессиленные, но счастливые, днём мы берем напрокат машину и едем в годы. Музыка в салоне играет громко, я подпеваю попсовым песням и все чаще смотрю на Романа Эдуардовича. Он так уверенно держит руль одной рукой, а второй поглаживает меня по коленке. По его просьбе, я опять без белья и нисколько не жалею об этом. Если он решит остановиться в укромном месте, я первая наброшусь на него. Меня подгоняют внутренние часы, очень скоро ехать домой… Без него.
От этой мысли мне грустно, внутри все сжимается. Смогу ли я без истерик и соплёй попрощаться? Не уверена.
— Ты о чём задумалась, Джульетта? — начальник пристально смотрит на меня, пока мы стоим на светофоре.
— Обещаешь, что мы нормально это обсудим? Не психанем как в прошлый раз? — уточняю я.
— Конечно, тем более, я уже все сказал тебе, — кивает Суровский и вновь внимательно следит за дорогой.
— Тогда просто расскажи мне, что будет дальше? — слежу за его реакцией.
Мужчина обдумывает, как ему ответить. Желваки на его лице играют, рука, чтобы на моей коленке, поднимается выше, к бедру.
— Я буду прилететь в выходные к тебе. Пока так. Много дел, но я что-нибудь придумаю. С тебя только одно обещание: никаких свиданий вообще нахрен больше никогда! Даже во сне! — с каждым словом Роман повышает голос, — Я должен быть уверен, что когда в субботу утром еду к тебе из аэропорта, ты меня ждёшь дома и желательно без одежды.
Я смеюсь, но согласно киваю и говорю:
— Допустим.
— И если хочешь, в знак серьёзности моих намерений, — задумчиво продолжает Суровский, — можешь жить в моей московской квартире.
Сердце застучало так, что мне показалось, я оглохла и последние предложение, просто плоть моего воображения.
— Согласна? — не соглашаюсь с моим молчанием, мужчина останавливается на обочине и поворачивается в мою сторону.
Я прячу взгляд, изучаю свои коленки и белые костяшки пальцев Ромео, которыми он до боли сжимает мою кожу.
— Женя? — опять спрашивает он и теперь уже второй рукой берет меня за подбородок и поворачивает на себя.
— М? — просто мычу я.
— Что за молчанка? — мой спутник злиться.
— Думаю… — признаюсь я, — Мой отец оплатил квартиру на три месяца. Я не могу так на ветер разбрасываться его добротой. Мы можем встречаться у меня, когда ты будешь в Москве.
Несколько секунд Суровский размышляет, а потом соглашается:
— Но ключи от своей я тебе на всякий случай дам.
Я его услышала. Позволила себе помечтать, что это шаг к чему-то серьёзному.