Я забираю у нее старый и отправляю в мусорку. Может быть, если она будет продолжать в том же духе, я смогу в свою смену немного расслабиться.
– Когда-нибудь ты станешь доктором Бертой Синклер, консультирующей попугаев в депрессии и каждый день укладывающейся в постель ровно в девять вечера. – Мой тон кажется мне слишком похожим на тон заботливой старшей сестры, и я добавляю: – А может, ты будешь ветеринаром где-нибудь в южноамериканских джунглях. Будешь помогать попугаям ара вновь поверить в любовь.
Она сует руки в тесные карманы и улыбается:
– Честное слово, в ветеринарной школе мы проходим не только одних попугаев! Я же тебе говорила.
– Эй, крошка! – окликает Холли какой-то парень.
Плохие мальчики любят хороших девочек.
– Тебе виднее, – говорю я ей, а ему я бросаю: – Отвали!
Она подхватывает игру:
– И когда я буду делать диагностическую лапароскопию какой-нибудь старой кошке, ты в это время будешь где-нибудь в южноамериканских джунглях, со своим рюкзаком за спиной, прорубать себе дорогу через лианы.
Она взмахивает в воздухе воображаемым мачете.
– Вообще-то, мне уже приходилось это делать в Андах, – признаюсь я, стараясь, чтобы мои слова не прозвучали так, будто я хвастаюсь; нет ничего хуже, чем самодовольный путешественник. – Пожалуй, мачете сейчас было бы очень кстати. – Я обвожу взглядом нашу клиентуру.
– Я тут заглянула в твой Инстаграм. Ты в стольких странах побывала, я просто сбилась со счета.
– Я задевала куда-то свой паспорт, а то посчитала бы для тебя штампы.
Принимаюсь собирать грязные стаканы, в очередной раз ломая голову над тем, куда же мог запропаститься мой паспорт. Наверное, это призрак Лоретты шутит со мной шутки. Или его спрятал мой братец Джейми.
При мысли о хорошеньких глазках Холли, разглядывающих фотографии из моей прошлой жизни, мне становится не по себе. Я представляю, как их пролистывают мои бывшие. Любопытные партнеры на одну ночь. Бывшие клиенты моей фотостудии. Или, того хуже, клиенты Джейми. Надо убрать аккаунт под замок. Или вообще удалить.
– Я видела там ваши фотографии с братом. Вы так похожи, с ума сойти! Он такой красавчик! Мог бы подрабатывать фотомоделью.
Последние слова вырываются у нее в каком-то невольном приступе откровенности. Сколько раз я уже это слышала.
– Да, он даже как-то раз пробовал, и ему не понравилось. Он терпеть не может, когда им командуют. Но спасибо тебе на добром слове. Это комплимент и мне тоже, – говорю я, но до нее не доходит.
Мы с Джейми похожи, потому что мы близнецы. Вот только в близнецовой иерархии мы находимся в самом низу. Мальчик и девочка. Ни одеться одинаково, ни выдать себя друг за друга. Разнояйцевые близнецы. Скукота!
Но стоит только признаться, что мы близнецы, как мы немедленно начинаем вызывать у некоторых людей жгучий интерес. Они всегда спрашивают: а кто из нас появился на свет первым? А можем ли мы слышать мысли друг друга? А когда одному больно, другой это чувствует? Я с силой щиплю себя за ногу. Вот тебе, Джейми! Надеюсь, ты сейчас вскрикнул и пролил свою выпивку где-нибудь в модном баре в центре города.
Если он красивый, то теоретически и я должна быть тоже очень даже симпатичной, но в школе меня слишком часто звали Джейми в парике, чтобы я могла в это поверить. Если нас поставить рядом и смыть с моего лица косметику, то меня ошибочно примут за его младшего брата. Такое уже случалось.
– И куда ты отправишься первым делом?
Холли определенно из девушек того разряда, которые отлично смотрелись бы в берете на вымощенной брусчаткой улочке. С багетом в корзинке велосипеда.
– Я намерена зарыть все бейджики с моими именами в землю в японском лесу самоубийц Аокигахара. Только тогда моя душа освободится от этого бара.
– Значит, не в Париж, – заключает она, ковыряя носком белоснежной кроссовки выбоину в полу.
С трудом удерживаюсь, чтобы не рассмеяться при мысли о том, что попала в точку. Прислоняю к ноге Холли швабру, но она сжимает ее обеими руками, точно героиня какого-нибудь мюзикла, готовая залиться пением.
– Почему ты так много путешествуешь?
– Мне говорили, что у меня повышенная импульсивность, – строю гримаску я.
Она все еще думает о том, что узнала о моей жизни.
– Ты же была свадебным фотографом. – Она окидывает меня взглядом. – Как это у тебя получалось?
– Все просто. Ищешь девушку в белом платье и делаешь вот так. – Я вскидываю воображаемую камеру и пальцем нажимаю на воображаемую кнопку.
– Нет, в смысле, разве ты не постоянно путешествовала?
– Ну, в сезон я жила у бабушки и фотографировала свадьбы. А остаток года путешествовала. – При этом я, мягко говоря, едва сводила концы с концами, однако как-то умудрилась прожить таким образом шесть лет. – Когда мне нужны деньги, я устраиваюсь в какой-нибудь бар. На фотографиях из путешествий я тоже пытаюсь зарабатывать, но они не слишком хорошо продаются.