На какое-то время в холле мы остались одни с водителем и продолжали доделывать свою работу, мы работали с мебелью. Я обратила внимание, что внизу дивана на боковой части блестела металлическая эмблема—фирменный значок компании, которая выпускает эту мебель. Я наклонилась, чтобы поближе рассмотреть этот значок. Через считанные секунды сзади появился охранник в чёрном костюме и стоял, наблюдая за нами. Послышался голос хозяйки дома, но прежде неё мы увидели маленькую пушистую собачонку. Милое пухлое создание крутилось возле меня, чему-то радуясь. Я погладила собачку, охранник предупредил, чтобы я не брала её на руки, вдруг вырвется и упадёт. Собачка стоит очень дорого.
С чувством величайшего освобождения, закончив работу, мы вырвались наружу. Нас провожал до ворот садовник, прощаясь и улыбаясь беззубым ртом. Когда уже сели в машину, водитель сказал, что книгу надо подарить садовнику, она ему нужнее.
Димка оставался ещё под впечатлением, оно его тяготило. Он не скрывал эмоции:
–Не дом, а музей. Осталось заключить все дорогие предметы в стеклянные колпаки и повесить таблички с надписью Руками не трогать.
–Музей?! Ты не прав, в музее человек чувствует себя хорошо, он приобщается там к прекрасному.
Но я вдруг расхохоталась при упоминании о музее. Димка ждал от меня объяснений причины моего смеха. И я с удовольствием погрузилась в своё интересное прошлое и рассказала одну историю времён, когда я была ещё студенткой. Среди всех преподавателей выделялся тогда один —по философии. Всем нравились его лекции, когда он искусно вплетал свои заметки о поездках за границу. Мы всегда слушали его с открытым ртом. Частенько, когда аудитория надрывалась от смеха, к нам заглядывали другие преподаватели, любопытствуя, что происходит.
Тогда мало кто ездил за границу, вся информация воспринималась в диковинку. Так вот, сильно мечтал наш философ побывать в Лувре и посмотреть на расстоянии вытянутой руки Джоконду Леонардо Да Винчи. Даже по прошествии немалого времени, было видно, что человек испытывал те же чувства, как и в тот момент, когда он находился рядом с картиной. Да, он стоял совсем близко от картины, слушал гида, но вместо Джоконды увидел нечто другое.
Всему помешало освещение в зале. Стекло, ограждающее картину, отражало лица туристов, окруживших гида и ничего не понимающую физиономию самого рассказчика. Его страстное желание близко посмотреть в глаза, которые привлекали внимание всего мира не одно поколение, не осуществилось. А ведь ему так хотелось прочувствовать, что же так всех волнует и будоражит до сих пор при взгляде на известное всему миру лицо.
Джоконды он так и не рассмотрел внимательно, но был рад и тому, что постоял в священном для себя месте, сохранил и привёз с собой восторженные эмоции. Энергию божественной силы, вложенной в труды великого мастера, невозможно было не прочувствовать. Художник, как посредник между Богом и людьми, совершает свою миссию, пытаясь донести до нас смысл нашего существования. Преподаватель сопровождал свой рассказ шутками, пряча за ними своё возбуждённое состояние.
Слушая его, мы на короткий миг переносились в другое пространство. За окнами аудитории жила обыденность и скука; хлестал осенний дождь, почти голые деревья мрачным силуэтом вырисовывались на фоне серого неба. А нам было хорошо, как будто мы наяву находились в солнечном Париже и чувствовали себя почти парижанами—весело и беспечно. Мы ощутили тогда, если заимствовать слова Эрнеста Хемингуэя, праздник.
Этот праздник принёс в наши души человек, поделившийся своими эмоциями. Многие принимали его за чудака, им просто нравилось, что нудные лекции разбавлялись нотками юмора. Я была благодарна ему за то, что он научил меня видеть мир по-особенному и находить в нём причины для радости. А главное—самому взращивать крылья для своей души, тем самым, спасая и оберегая себя. Кто не ощущает ликования в тот момент, когда не только твоя душа парит немыслимо высоко, но и тело меняет своё физическое состояние, из ниоткуда черпая силу, тот не может прочувствовать всей полноты жизни.
Димка пытался возразить мне насчёт музеев и стеклянных ограждений, но он быстро переключился. В его телефоне что-то пропищало, это пришло уведомление, и Димка некоторое время был занят чтением. Теперь наступило его время разразиться смехом. Его словно осенило, еле сдерживая себя, он смог произнести:
–Тут один хрен такое написал! Такие золотые слова! Надо, чтобы каждый студент Высшей школы экономики знал их наизусть!