У меня возникает такое чувство, что она хочет еще что-то добавить, но не решается.
– Больше ничего не хочешь мне сказать? – Смотрю подруге прямо в глаза.
Вита набирает в легкие побольше воздуха и в этот же момент бросает быстрый взгляд на дом.
– Нет, – мотает головой, и на ее лице появляется улыбка. – Ну все. Мне пора. – Обнимает меня на прощание и спешит к машине.
Я еще несколько минут стою у ворот и провожаю взглядом Виту. Снег снова начинает сыпать большими белыми хлопьями. Странно. Все это слишком странно. Я знаю свою подругу как никто другой. И вот это ее поведение сейчас совсем не вяжется с ее характером. Может, Давид ей что-то сказал? Или обидел? Хотя… Нет, это совершенно исключено. За то время, что мы знакомы, я не слышала ни единого кривого слова из его уст.
Когда возвращаюсь в дом, замечаю, что мужчина тоже слегка меняется в поведении. Он молчит, а взгляд его становится каким-то загруженным, отстраненным. Словно ему некомфортно находиться со мной на одной территории. Может, он устал от меня с детьми? А что? Сегодня я полдня прошу его за ними присмотреть. Меня начала мучить совесть. Давид слишком воспитанный, чтобы сказать мне об этом прямо.
– Кхм… – громко прокашливаюсь, когда подхожу к дивану, на котором сидит мужчина. Рядом с ним спят малыши. Мужчина сидит все такой же задумчивый.
– Проводила подругу? – отмирает он и резко поворачивает ко мне голову.
– Угу, – киваю.
– Садись. – Хлопает ладонью по дивану и двигается чуть в сторону.
Сглатываю застрявший ком в горле.
– Давид, нам надо поговорить.
– Слушаю тебя, – отвечает он и заметно напрягается.
Господи, помоги мне найти правильные слова!
– Я хотела сказать, что если ты устал и, возможно, хочешь побыть один, – поднимаю на него глаза, – ты скажи мне об этом прямо.
– Ты права, – слишком резко отвечает Давид, выныривая из своих мыслей. – Я действительно устал.
По телу пробегает холодок.
– Я могу подняться с детьми к себе. Или пойти с ними погулять, – говорю быстро, пытаясь унять волнение.
– Я не об этом. – Мужчина на секунду щурится. – Я устал от одиночества.
Давид выдерживает паузу, затем продолжает:
– С вами я испытываю иллюзию семьи. Но я не хочу иллюзий, – мотает головой, – мне больше по нраву реальность.
– Реальность может быть труднее, чем тебе кажется. – Поднимаюсь и подхожу к окну. Складываю руки на груди. Его слова волнуют, заставляют меня нервничать.
– В курсе.
Несколько мгновений, и мужчина уже за моей спиной. В легкие сразу же проникает аромат его парфюма. Его тяжелые ладони ложатся на мои плечи.
– Я боюсь, что ты быстро устанешь от нас, – шепчу я и ахаю, когда чувствую его губы под мочкой уха. Он поднимается ими выше и мягко прикусывает мою нежную, бархатистую кожу, втягивая и пробуя ее на вкус. Выдыхаю. Внутри все скручивается в тугой узел.
– Не устану, – мурлычет он мне в волосы и скользит ладонями по ключицам, заключая в объятия. Мужчина плотно прижимает меня к себе спиной и прокладывает дорожку из поцелуев от уха к виску. Внутри у меня все вспыхивает.
– Давид, – тихо произношу не своим голосом. Руководствуясь здравым разумом, хочу выкрутиться из его рук, но тут же обмякаю в них. Сладкое желание зарождается в груди и гулко ухает куда-то вниз. Мужчина прижимает меня крепче. Я чувствую его и громко всхлипываю. Давид говорит мне о том, горячо дыша мне в волосы, какая я нежная и красивая; как сильно его разрывает от желания. Говорит о том, что все его эмоции появляются исключительно в голове, а не в том месте, которое я чувствую своим бедром.
Я хочу коснуться его губ, но мужчина не разворачивает меня к себе.
– Если ты будешь продолжать крутить своей попой, то я боюсь, что не выдержу и просто взорвусь, – шепчет он, и его частое дыхание опаляет мою щеку.
Между нами нет поцелуев в губы и пошлых движений, но мой организм реагирует так, словно мы на пике наслаждения. И совершенно не важно, что Давид просто обнимает меня. Все, что я чувствую к нему, намного глубже, чем просто возбуждение. У меня никогда раньше такого не было с бывшим. Мне почему-то страшно от этого. Неужели я снова влюбляюсь?
– Постараюсь не крутить, – глупо хихикаю я.
– Не крутить получится только в одном случае. – Давид разворачивает меня в своих руках и впечатывается мне в губы крепким поцелуем, еще сильнее прижимая меня к своей груди. От этого я забываюсь и теряю счет времени, пока мужчина первым не разрывает наш контакт.
– Что-то не так? – Я вздрагиваю и практически не дышу.
– Кажется, нас спалили, – говорит он. Слышу в его голосе иронию.
Меня передергивает, а внизу живота начинает пульсировать болезненный спазм.
– Кто?
Стою и боюсь пошевелиться. Неужели снова незваные гости пожаловали?
– Даня, – смеется Давид. – Он уже целую минуту наблюдает за нами одним глазом.
– Бли-и-ин! – Упираюсь лбом в грудь Давида. – Что теперь подумает обо мне мой сын? – Прикусываю губу и поднимаю взгляд на мужчину. Улыбка так и рвется наружу.
Он поднимает бровь и смотрит на меня во все глаза.
– Видимо, мне, как честному человеку, придется на тебе жениться.
– Ну не знаю, – веду плечом. Мне до жути хочется с ним пофлиртовать. – Это как Даниил разрешит. Он в нашей семье единственный мужчина. Тебе сначала с ним придется договариваться.
– Значит, нас ждет серьезный мужской разговор.
В этот момент Даня открывает второй глаз и подает голос, сигнализируя от том, что он выспался и готов к приему пищи.
16.
Давид
Выходные закончились и наступила рабочая неделя. В понедельник Диана никуда не уехала. Во-первых, в ее доме так и не включили отопление, а во-вторых, сработала сила моего убеждения. В среду я отвез Диану домой, чтобы она взяла все необходимые вещи, которые тогда в спешке не могла захватить с собой. Марьяна Павловна начала работать у нас каждый день. Пока меня нет дома, она помогает с детьми, готовит и убирается в доме.
Сегодня пятница. Мой рабочий день подходит к концу. Я прощаюсь с очередным пациентом, беру телефон и ухожу в комнату отдыха для персонала. У меня появилась мысль заказать еды и устроить сегодня романтический ужин. Однако я даже не успел открыть сайт ресторана, как на гаджет поступил входящий звонок. Моя мать решила напомнить мне о своем существовании.
– Привет, Давид, – произносит она таким тоном, чтобы я сразу почувствовал себя виноватым во всех мировых бедах.
Нет, у меня прекрасные родители. Да и вообще, у нас дружная семья. Просто иногда они забывают, по сколько нам с Марком лет. Из-за их чрезмерного контроля брат уехал жить и работать в другой город. Ну а мне пришлось приложить все усилия, чтобы отстоять личные границы, остаться независимым и при этом не испортить отношения с родителями.
– Привет, мам!
– Надеюсь, ты помнишь, какой сегодня день, – тяжко вздыхает она.
– Конечно помню. Сегодня пятница.
Пробегаю взглядом по комнате в поисках чайника и нахожу его на холодильнике. Я каждый раз прошу ассистентов ставить его на место.
– Я так и знала, что ты забудешь, – охает она. – Хочу тебе напомнить, дорогой мой, что у нас с твоим папой завтра юбилей. Коралловая свадьба.
Черт! Я реально об этом забыл. Становится немного стыдно. Хотя, по-моему, именно этого моя мать и добивается. Она часто манипулирует нами с помощью чувства вины.
– Надеюсь, ты соизволишь завтра приехать к нам на ужин, – продолжает она.
Отвертеться и проигнорировать «семейный сходняк» не получится.
– Я буду, – обреченно отвечаю я. – Только буду не один.
– Ладно, – произносит она после небольшой паузы. – Не один, так не один. Я так понимаю, ты привезешь с собой эту свою девицу? – Мама даже не пытается скрыть свое недовольство.