Распахивается дверь, и в комнату входит акушерка, толкая перед собой кувез с двумя маленькими свертками.
– Ну вот, принимай, папаша, – задорно говорит она и, разматывая детей, кладет их на меня. – Это зовется контактом кожа-к-коже. Пока там вашу маму зашивают, вы будете делиться естественным теплом. – Берет одеяло и накрывает всех нас сверху.
Деваться некуда, лежу. Боюсь глубоко вдохнуть и лишний раз пошевелиться, чтобы ничем не навредить малышам, поэтому дышу через раз. Детей разглядеть не могу, вижу только их макушки в цветных шапочках. Часов в палате нет, а достать телефон не с руки. Сколько нахожусь в таком положении – не знаю. Постепенно начинают затекать конечности. Дети под одеялом время о времени шевелятся. Я придерживаю их руками, чтобы не скатились. Они же совсем маленькие. У меня такое странное чувство, будто я в состоянии аффекта. Это похоже на фильм, который я смотрю со стороны, вот только все в замедленной съемке. Мне бы встать и уйти, но я не могу! Детям надо помочь!
Спустя еще какое-то время в палату влетает все та же акушерка, забирает детей и почему-то начинает передо мной слезно извиняться:
– Простите ради бога!
Заматывает детей и кладет их обратно.
– Куда вы их забираете? – Мне резко становится холодно, и не только физически. Душу как-то тоже сквозняком протягивает.
– Маме на кормление. Она уже пришла в себя после наркоза. Простите еще раз, мы сразу не разобрались, что вы не их отец.
– Да нестрашно. Главное, что я помог, – говорю я и окидываю взглядом комнату в поисках своих вещей.
Акушерка увозит детей, а я нахожу свою одежду аккуратно сложенной на стуле. Переодеваюсь обратно и выхожу из отделения в сопровождении извиняющихся медработников. На улице хорошо, свежо! Морозный воздух заполняет легкие.
– Ну что, родила? – спрашивает сбоку то ли санитар, то ли врач.
– Угу.
– Поздравляю! – говорит он.
– Спасибо!
– Закурить хочешь? – Протягивает мне сигарету.
– Можно, – киваю я, пытаясь переварить все, что со мной только что произошло. – Спасибо. – Зажимаю сигарету зубами и подкуриваю из рук парня.
– У меня самого уже трое. Вот четвертого ждем. Не поверишь, но каждый раз волнуюсь, как в первый.
– О, Чернов! – слышу позади. Оборачиваюсь и вижу, как по ступенькам быстрым шагом поднимается мой друг. – Какими судьбами? – Протягивает для приветствия руку. – Ты ко мне? Почему не позвонил?
– Да нет. Я тут случайно.
– Ты же не куришь. – Лёха оценивает мой ошалелый, растрепанный вид. – А ну-ка, пойдем. Расскажешь, что тебя сюда привело.
Я молча тушу сигарету и выбрасываю окурок в урну.
3.
Диана
Девять месяцев назад
– Ты точно решила подсаживать два эмбриона? – спрашивает подруга, глядя на меня с прищуром.
– Да. Один может не прикрепиться. Будет второй, – отвечаю я, пока вытираю салфеткой свой живот и натягиваю джинсы.
Виталина отъезжает на стуле от аппарата УЗД.
– А если оба приживутся? Двое детей – это тяжело.
– Значит, им будет не так одиноко в этом мире. Они всегда будут друг у друга. – И с грустцой в голосе добавляю, одергивая свитер: – Мне вот одной совсем тоскливо. Жаль, что мама так и не решилась мне родить брата или сестру.
– Расходы тоже увеличатся вдвое, – говорит подруга, не отрывая глаз от монитора компьютера, рьяно выстукивая пальцами по клавиатуре и внося в электронный документ какие-то заметки.
– Если ты не забыла, я ведущий экономист. У меня хорошая зарплата. И деньги с продажи маминой квартиры еще остались. Плюс получу материнский капитал. Мне с детьми хватит на первые несколько лет жизни. А потом закончится декретный отпуск, и я снова на работу выйду.
– Ладно, – вздыхает Виталина, снимая очки и откладывая их в сторону. – Будь по-твоему. Два, так два. Мне-то какая разница. Тебе их содержать и воспитывать. Кстати, как там твой бывший? Не объявлялся больше?
– Нет, – кручу головой. – После того как я выставила его вещи за дверь, он ни разу мне не написал.
– Это ты еще добрая душа. – Подруга открывает папку и складывает туда мои анализы. – Я бы его эти вещи вообще на помойку выбросила. Причем сразу же после того, как узнала, с кем он в Египте отдыхал.
– Было и было, – вздыхаю. – Что уж об этом вспоминать. – Пытаюсь перевести тему, потому как меня совсем не радуют воспоминания о бывшем. Теперь у меня совсем другая жизнь. Не хочу я больше никаких отношений. Я семью хочу, детей. Благо, что в современном мире все это можно получить и без мужа.
– Твоя правда! Что о нем вспоминать.
– Давай о тебе лучше. – Упираюсь локтем о стол и подпираю подбородок. – Как там твой?
– Персик, – улыбается она и отводит взгляд. – Ничего вроде. Работает этажом выше.
– Тебя не смущает, что он гинеколог и целый день смотрит туда, куда другим смотреть не положено? – игриво хихикаю я.
– Ой, милая моя, меня уже – в мои тридцать пять – ничего не смущает, – машет рукой. – Будь он хоть гинеколог, хоть уролог, хоть гастроэнтеролог. Мне как-то все равно. Главное, что он меня любит.
– А ты? Любишь? – честно спрашиваю Виталину.
– Дин, ну какая в моем возрасте любовь?! Отлюбила я свое в двадцать. Потом в двадцать пять. А сейчас-то уже чего… – Откидывается на спинку стула. – Мне главное, что все стабильно и без этих долбаных качелей. Ты вон своего любила, и что? Со скольки лет были вместе? С двадцати?
– С восемнадцати, – грустно отвечаю я.
– Десять лет коту под хвост! – разводит руками Виталина.
– Вообще-то девять, – поправляю я ее и понимаю, что подруга как всегда права. Кому нужна вся эта любовь, когда ты жертвуешь ради своего любимого человека всем, а он в ответ спит со своей клиенткой. Причем, предполагаю, что она была у него не первой.
– Неважно! Суть одна – любовь эта сейчас никому не нужна. Стабильность, уважение, верность и качественный секс – вот залог счастливой семейной жизни, – говорит подруга и подает мне папку со всеми результатами моего обследования.
Я ничего не говорю, лишь согласно киваю в ответ.
– Буду ждать тебя завтра. Ровно в восемь утра. Не опаздывай – говорит Виталина и поднимается с кресла.
– Обещаю быть как штык! – Подхожу к подруге, обнимаю ее на прощание и выхожу за порог.
На улице приятная погода. Солнышко так пригревает, хочется подставить под его лучи лицо и немного понежиться. Вита велела мне набираться приятных эмоций перед подсадкой, поэтому я решаюсь немного пройтись вдоль парка, что я, собственно, и делаю. В последнее время я все чаще я замечаю беременных. Они словно уточки со своими животиками – шагают медленно и не спеша. Со стороны это выглядит так мило. Особенно когда идут под руку с мужьями. Я бы, наверное, тоже так хотела. Но что уж тут поделать. Мне, видать, не дано так прогуливаться. Зато я буду гулять с коляской, а то и сразу с двухместной, если повезет. И больше никогда не буду одна. У меня будет смысл жизни и стимул двигаться вперед. Мне наконец-то будет ради кого жить, для кого стараться. Мои дети никогда не променяют меня на другую тетю, ту, которая будет лучше, перспективней и моложе. Они всегда будут со мной, рядом. Я буду любить их и баловать. А потом, когда я состарюсь, буду нянчить внуков и любоваться ими.
Прикладываю ладонь к своему плоскому животу и улыбаюсь как дурочка. Осталось еще немного. Совсем чуть-чуть, и мы наконец-то будем вместе. От этой мысли в районе солнечного сплетения появляется странное и такое приятное чувство.