Среди вершин Центрального Кавказа есть одна, которую всегда легко опознать по абрису среди всех других вершин, даже если находишься на довольно большом расстоянии от горной цепи. Это — двуглавая вершина Ушбы, Южная вершина которой вдается глубоко в Сванетию, а Северная смотрит в Шхельдинское ущелье.
Если подниматься к Ушбе со стороны Сванетии из гульского ущелья, то сначала проходишь по узенькой тропе по зеленому гребню, разделяющему две небольшие речки, потом, откинув щеколду в воротах изгороди, удерживающей скотину в ущелье, попадаешь к широким увалам, заросшим лесом. Здесь и расположены редкие дома селения Гуль. На заднем плане этой, совсем театральной, декорации угадываются скалы, круто уходящие вверх. Проходишь немного дальше, и почти на задворках селения перед глазами в полной красе возникает Ушба, которая выглядит, как огромный и неприступный замок. Его отвесные стены высотой более полутора километров спадают прямо к альпийским лугам, которые отделяет от этих стен короткий ледник и осыпи. За свою жизнь я видел эту картину раза три и могу утверждать, что понимаю, почему сваны почти обожествляют Ушбу. Дело даже не в том, какие именно романтические легенды связаны с этой горой, — в конце концов, как я полагаю, большая часть этих легенд выдумана беллетристами и экскурсоводами. Просто для сванов Ушба — это почти такое же «жилище Богов», как для японцев гора Фудзи.
Отсюда и совершенно особое отношение ко всем, кто был на вершине Ушбы. Среди сванов было много (уверен, что и сейчас их не меньше) первоклассных альпинистов, но я точно знаю, что ни один из них не мог рассчитывать на признание земляков, если он не был на Ушбе.
С отзвуком такого отношения столкнулся и я, когда через много лет отправился просто побродить по Сванетии и, естественно, завернул в Гуль. В первом же доме, куда мы зашли, чтобы просто попить воды, старик-сван, внимательно посмотрев на меня, спросил:
—Ты турист или альпинист?
—Альпинист, — ответил я.
— На Ушбе был?
—Да, был.
— Как ты шел?
—Через Северную траверсом и спускался с Южной сюда, на Гуль.
— Если так, то ты мой гость, Мой дом — твой дом!
И с этими словами старик позвал жену и распорядился, чтобы нас проводили на ночлег в комнату для гостей и накормили, Я пытался протестовать, говоря, что нам надо сегодня же спускаться вниз, но деваться было некуда: нельзя же обижать хозяина. В его доме мы провели великолепный вечер, попивая чачу и закусывая овечьим сыром с зеленью, а утром отправились дальше с добрыми напутствиями от хозяев.
С северной стороны Ушба совсем не кажется таким же неприступным бастионом. Обе ее вершины проецируются на небо как изящно прочерченная линия, почти без зазубрин, с крутым снежно-ледовым взлетом от снежной «подушки» до гребня Северной вершины, последующим резким спадом до седловины и далее скальным подъемом на Южную вершину. Я не буду даже пытаться описать словами необыкновенную эстетическую привлекательность вида с севера на массив Ушбы, тем более что она очень хорошо передана на бесчисленных любительских и профессиональных фотографиях. Для меня важнее другое: по моему убеждению, ни один из серьезных альпинистов, увидев Ушбу в натуре или даже только на фотографии, не может не испытать сильнейшего желания взойти на эту вершину, если только от природы он не обделен чувством прекрасного.
Все это я написал для того, чтобы читателю стало ясно, почему мы решили в завершение сезона 1965 г. сделать нашей основной целью траверс Ушбы.
Ну а насколько интересно восхождение на Ушбу в спортивном отношении? Мне не раз случалось слышать от сильных альпинистов, что траверс Ушбы по технической сложности примерно соответствует вершинам З категории трудности. Это, конечно, неверно, поскольку сложность восхождения определяется не по трудности отдельных участков, а по совокупной трудности всего маршрута, и по этому критерию траверс Ушбы по справедливости считают маршрутом 5 категории трудности. Однако рассуждения о том, является ли Ушба стандартом сложного восхождения или нет, нас мало волновали: у нас была редкая возможность сходить на эту прекрасную вершину и было бы просто грешно такой возможностью не воспользоваться.
Вопрос о составе группы для восхождения на Ушбу решился довольно просто. Пойдем вшестером: Валя Цетлин, Олег Куликов, Лева Калачов, Олег Брагин, Валя Горячева и я. Руководитель — Валя Цетлин. Валя Горячева не сразу согласилась составить нам компанию, боясь, что ей будет трудно на таком маршруте, а она не хотела быть нам в тягость. Убеждать ее, что она справится без труда со всем, что от нее потребуется, мы не стали, а вместо этого Олег Брагин сказал ей: «Знаешь, Валюша, мы так любим, как ты поешь песни Ирки Рудневой, что если ты откажешься, то нам придется взять с собой магнитофон, а тащить его очень-очень тяжело. И вообще, разве мы не родные? »