Совершенно особое мероприятие, которое придумал тот же Б. Горячих, — это трех-четырехдневный поход на лыжах в первую декаду марта. В это время обычно стоит солнечная погода и почти всюду можно идти без лыжни, по насту, особенно с утра. Занятие это совершенно упоительное, и каждую весну человек 10—12 из нашей компании, всеми правдами и неправдами добывая на работе дополнительные свободные дни (это называлось «отгул за прогул»), отправлялись в такие мини-походы. В те далекие времена в деревнях еще охотно пускали переночевать, и с ночлегом проблем не было. А сколько интереснейших историй наслушались мы от гостеприимных хозяев, у которых всегда находилась для нас картошка, а если повезет, то и щи, а у нас всегда был полный порядок с выпивкой — уж об этом Боб не забывал позаботиться. Много лет подряд мы устраивали себе такие забавы, обошли все ближнее Подмосковье и даже один раз выбрались на Валдай, где восхитительным образом пробежались по замерзшему Селигеру. Но потом наступили иные времена, крестьянское гостеприимство стало постепенно иссякать, а с ним прекратились и наши весенние вылазки. Должен заметить, что на самом деле не нравы деревни стали портиться, а просто слишком много развелось городских людей, охотников за стариной, которые не брезговали ничем, чтобы у какой-нибудь бабуси украсть или выманить обманом иконы или что-либо другое из приглянувшихся им предметов старого быта.
Ну а в начале апреля, когда наступает время бурного таяния снегов и даже маленький ручей норовит превратиться в речку, можно было подумать и о байдарочном походе. Как-то в конце марта 1959 г. у кого-то из нас возникла оригинальная идея: «А что если мы попробуем в половодье пройти на байдарках речку Волгушу? Летом в ней воды почти нет, а весной — кто знает, может, и хватит». Даже среди завзятых московских туристов никто не знал, осуществимо ли это. Тем более надо попробовать!
И вот мы уже едем на автобусе от станции Лобня до Рогачевского шоссе и у деревни Каменки выгружаемся. С некоторым трудом там была обнаружена и речушка. Но о сплаве по ней нечего было и думать, даже в половодье. Потащили вдоль берега байдарки на себе, и через пару километров заметную воду все-таки обнаружили. Мы быстро собрались и попробовали поплыть. Завал за завалом, течение становится все более бурным, но деревьев в воде столько, что чувствуешь себя, как на трассе водного слалома (кстати, тогда такого вида спорта в нашей стране еще не было!). К вечеру добрались до деревни Сокольники — а это всего лишь 5 км от старта и примерно 30 км до предполагаемого финиша под Туристом, и здесь все четыре байдарки одна за другой «кильнулись», на чем и кончилась водная часть нашего путешествия.
Дальше все было вполне прозаично. Не без труда вытащили байдарки и те вещи, которые не утонули (помню точно, что у меня утонули резиновые сапоги и топор, очень приличный был), взвалили все на себя и в полной темноте побрели через снега и грязь обратно на шоссе. Уже ночью поймали машину, доехали до Лобни и только под утро добрались до Москвы.
Понятно, что это дело просто так оставить было нельзя, и на следующий год на Волгушу отправилась более могучая экспедиция — 16 человек и восемь байдарок. В этот раз мы стартовали ранним утром и частично нам сопутствовал успех — две байдарки, Мики Бонгарда и моя, к вечеру доплыли до финиша. Там мы честно ждали до темноты, а потом уехали в Москву, ничего не зная о судьбе остальных, но надеясь, что 12 человек смогут сами выпутаться из любой передряги.
На следующий день, когда я дозвонился до Андрея Симолина, то услышал, что он, как и все остальные, был, мягко говоря, удивлен тем, что мы так беспечно отбыли, даже не попытавшись выяснить, где же отставшая часть команды. Я тут же позвонил Гале Кузнецовой, узнать, как они добрались до Москвы, и втайне надеясь, что она не будет уж очень строга к нам. Голос Гали был непривычно сух и строг, и я услышал примерно следующее: «Я не могу себе даже представить, как ты и Мика могли вернуться в Москву, не зная, что случилось с нами!»
Я хорошо помню, насколько мне было неприятно это слышать, хотя на самом деле сделать мы ничего не могли, и кроме того, изначально было условлено, что все байдарки плывут попарно, страхуя друг друга, что мы с Микой и делали. Тем не менее, досаду ребят тоже можно было понять они начали «киляться» около деревни Язьжово, а это примерно 12 км до конца маршрута. Утонули там четыре байдарки, и течение было настолько сильным, что вытащить их не удалось. Собрав, что осталось, ребята уже в полной темноте отправились пешком в Турист, и, конечно, тогда в наш адрес было сказано много резких и, пожалуй, справедливых слов. Да, бросать товарищей — всегда плохо, и любые оправдания ссылками на уважительные причины здесь звучат неубедительно и довольно жалко!