Как-то недалеко от лагеря, где вся трава и кусты шевелились от избытка живности, я упросил дать мне ружье — поохотиться. Проще, конечно же, было не давать. Но Мика дал, выделив, правда, патроны с 32-м калибром бекасина (свинцового песка) и наотрез отказав в просьбе дать патроны с картечью. Результат не заставил себя долго ждать. Обалдев от обилия дичи, стреляя в упор в тетерева, я сквозь плотную гущу кустов выпалил по своим товарищам, отдыхавшим на привале. Мика отыскал меня, пребывавшего в глубоком трансе, нашел и выброшенное мною в кусты ружье и сказал только одно: «Ну вот, видишь — надо быть внимательнее». Больше я в своей жизни не охотился».
С тех пор прошло много лет. Андрей, сын Вали Цетлина, Алексей и Маша, дети Олега Куликова, Саша и Ира, дети Игоря Ерохина, благополучно пережили пору юности, особенно опасную при безотцовщине, получили образование и давно стали взрослыми и самостоятельными людьми. Конечно, это более всего заслуга матерей, но хочется думать, что этому в какой-то степени способствовало и наше участие в их жизни.
«Взаимопомощь» — слово, затертое от частого употребления, и в нашем лексиконе его не было и нет. А есть вот что: чувство «защищенной спины», живущее в каждом из нас. Отсюда и уверенность в том, что в любое время, если понадобится вдруг срочная помощь, надо просто позвонить кому-нибудь из друзей, зная наперед, что отказа быть не может. И не менее важно ощущение сопричастности к общему делу — ты ведь и сам готов отбросить все свои дела и включится в общее дело по первому звонку.
Приведу один из особенно запомнившихся мне эпизодов. Каждый год на протяжении ряда лет Жене Тамму требовалась помощь, чтобы перевезти на дачу тяжелобольного отца. Для этого ему не надо было искать «добровольцев» в ФИАНе — достаточно было сообщить нам, где и когда мы должны собраться. Этот обряд перевозки И. Е. Тамма соблюдался неизменно. Каждый раз Игорь Евгеньевич радовался встрече с друзьями сына, а для нас это было всегда поводом пообщаться с этим интереснейшим человеком. Я помню, как в один из таких дней Тамма навестил его ученик и сосед по даче А. Д. Сахаров, и они долго о чем-то говорили. А когда Сахаров ушел, И. Е. сокрушенно сказал: «Замечательный человек, но не сносить ему головы», очевидно, имея в виду то письмо о необходимости конвергенции социализма и капитализма, что Сахаров направил в ЦК КПСС.
Возможно, кто-то упрекнет меня в идеализации нашей прошлой жизни и в самолюбовании, граничащем с гордыней. Но можно припомнить, насколько популярной была наша компания, особенно в 60-е гг., и сколько самых разных людей стремились войти в наш круг. Среди них были и альпинисты других спортклубов, которые принимали участие в наших экспедициях и походах, и туристы, навещавшие нас в горах. Потом мы с ними часто встречались в Москве, вместе ходили в походы и зимой, и летом.
Особенно значимым был приход к нам Жени и Нины Строгановых, тоже альпинистов, некогда ходивших вместе с Бобом Горячих в команде спортобщества «Крылья Советов». Женя Строганов был фронтовиком, и, когда он поступил в Менделеевский институт, то вместе с друзьями организовал студенческую коммуну, помогавшую им всем выжить в трудные годы послевоенной учебы. Дружеские связи тех «коммунаров» сохранялись долгие годы после окончания Института. Судя по рассказам Жени и Нины, человеческие отношения в их коммуне во многом походили на то, что они увидели в нашей компании.
В горах со Строгановыми мы никогда не встречались и познакомились в Москве с легкой руки Бориса. Удивительно, но уже после первой встречи стало ясно, что эта супружеская пара по душевности и стилю человеческого общения нам очень близка. Строгановы совершенно естественно включились во все наши дела и заботы и вскоре стали совсем своими. Без них не проходили ни один байдарочный поход, ни один «День дежурного», ни одно общее дело.
Женя еще на фронте вступил в партию и не изменил своим убеждениям даже в годы перестройки, когда это уже перестало быть выгодным. Его твердость в убеждениях в сочетании с абсолютным бескорыстием и добротой не могли не подкупать даже самых завзятых антисоветчиков нашей компании. Первое время мы не упускали случая поязвить в адрес Жени по поводу «славных дел» его партии, но он всегда отвечал очень достойно, ни разу на нас не разозлился и никогда не пытался обратить в свою веру. Вскоре наши «приставания» как-то сами собой прекратились, и мы просто радовались, когда Женя приходил на наши встречи, всегда жизнерадостный, доброжелательный и готовый играть на гитаре и петь все, что мы пожелаем. Дружба со Строгановыми продолжалась более двадцати лет. Оборвалась она внезапно в 1996 г., когда Нина и Женя погибли в автомобильной катастрофе. Чудовищнейшая случайность унесла жизни наших любимых друзей, и оставшуюся пустоту так и не удалось восполнить.