После недели, проведенной на восхождениях, мы все спустились вниз, и было несказанным блаженством расслабиться в тепле лагеря у озера, где Оксана Васильева, наша добровольная повариха, в тесном содружестве с дежурными и просто добровольцами, всячески старалась утолить зверские аппетиты, но не примитивно, а с немалой долей изысканности и фантазии в изготовлении всевозможных яств.
У нас было всего три дня отдыха, но эти три дня пролетели, как один миг. Мне более всего запомнился первый из этих дней, когда проводился разбор восхождений. В этот раз не было ничего похожего на обычную и довольно формальную процедуру «разбора полетов», которая в данном случае и не требовалась, поскольку у всех все было вполне благополучно. Зато всем было очень интересно обменяться впечатлениями от первого опыта восхождений на большие высоты, и, конечно, уж никак нельзя было упустить возможности поязвить в адрес всех тех, кто в силу неопытности или просто по неловкости неосторожно подставил себя «под удар». Ну как можно было не повеселиться, когда Женя Булатов, который особенно подчеркивал «боевой дух» своей группы, рассказал: «Стою я на страховке на снежном гребне, и идет ко мне Игорь Ершов. Вдруг я вижу, что он выходит прямиком на снежный карниз. Смотрю я на Ерша, и он смотрит на меня голубыми глазами. Я ему крикнул, чтобы он немедленно уходил вправо. Ерш переспрашивает: «Куда, куда?» Не дожидаясь ответа, делает шаг вбок и немедленно проваливается сквозь карниз. К счастью, веревка была почти натянута, пролетел он не более двух метров и вылез сам, абсолютно невредимый. Его первый вопрос был: «Женя, а куда надо было шагать вправо — от тебя или от меня?» После такого рассказа Ерш заслужил репутацию самого надежного из участников, готового беспрекословно, как Швейк, исполнять любые распоряжения начальника.
А вот Мика Бонгард, который взялся вести группу, наполовину состоявшую из девушек, вполне серьезно возмущался тем, как неловко они работают с веревкой.
Кричу я одной из них (не будем уточнять, кому именно): отчего веревка у тебя так свободно болтается, что ты скоро в нее завернешься, как шелковичный червь в кокон? А она мне отвечает: а у меня здесь почему-то образовалось много узлов, и я никак не могу их распутать! А кто узлы вязал? — спрашиваю я и слышу ответ: да я сама и вязала!
Так что Мике пришлось подойти к бедолаге и помочь выпутаться из тенет. Зато вечером на биваке он уж отвел душу, заставляя всех девиц вязать узлы по десятку раз под занудливое нравоучение типа: Когда ты в спешке завязываешь узел, всегда помни, что может так случиться, что развязывать его придется в еще большей спешке!»
А вот рассказ Игоря Мильштейна об их восхождении вдвоем с Женей Булатовым прозвучал в совсем иной тональности. Восхождения двойкой вообще очень своеобразный вид альпинизма, прежде всего потому, что при этом оба участника совершенно равноправны. Все решения в таких случаях принимаются без споров, как-то само собой устанавливается, когда выходить, где лучше проложить путь, кому идти первым, где и когда останавливаться на ночевку. Все это особенно естественно получается, когда в двойке идут друзья. У Игоря и Жени не было никаких разногласий на восхождении, и лейтмотив рассказа был совсем прост: «Все было замечательно, и нам вдвоем было очень хорошо».
Следующие дни более всего были заполнены подготовкой к основному для нас выходу. Даже постаравшись, не могу вспомнить, что при этом конкретно делалось и кто за что отвечал. Зато помню очень хорошо, что все эти дни в лагере царила обстановка всеобщей доброжелательности, взаимных подначек и розыгрышей, объектом которых мог стать любой из нас в любой момент. Как можно было при этом сделать что-либо серьезное, трудно себе представить, однако, судя по конечным результатам, вся программа подготовки к предстоящим восхождениям была полностью выполнена.