Папа напомнил бабушке, что сегодня её очередь ехать к нам в гости и мы уже купили курицу гриль, а бабушка сказала, что у неё разболелась нога и если бы папа был хорошим сыном, то приехал бы сам. Папа, сердито фыркнув, ответил, что больная нога — это всё выдумки, а бабушка возразила, что вовсе не выдумки и если мы не хотим с ней видеться, то лучше так и сказать. Потом они стали кричать друг на друга, и папа бросил трубку. По-моему, он бы вообще швырнул телефон на землю и раздавил ногой, если бы я его не отвлекла. Мне не пришло в голову ничего лучше, чем сказать:
— Я передумала. Не хочу уточку, хочу морскую свинку.
В итоге мне никого не купили: ни собачку, ни уточку, ни морскую свинку, — и к бабушке я не поехала. А жаль! Она любит командовать, мы всегда делаем только то, что хочется ей, хотя папа упрямый как баран и хочет, чтобы всё было так, как скажет он. Я люблю их обоих. Абсолютно одинаково.
Мы вернулись домой. Воскресенье выдалось тоскливым, скоро наступил вечер. Я доделывала уроки у себя в комнате, как вдруг снова услышала тот леденящий душу голос, и по телу пробежала дрожь.
— Проверь-ка пример с умножением. Семью семь не равно сорок два.
Рядом со мной снова возник зомби-пёс! От него нестерпимо разило. Хотя что тут удивительного — он ведь мёртвый, хотя и живой. Кричать я на сей раз не стала, только пискнула:
— Спасибо… Я пока плохо знаю таблицу умножения на семь.
— Я тоже, но это неважно. Надо выучить. О, придумал! Сейчас позову Египтянку, это моя подруга. Она в математике ас! Ты только не пугайся, она кошка-мумия. Египтянка!
Тут откуда ни возьмись появилась кошка, от ушей до хвоста замотанная в бинты. Она ходила на прямых ногах, как мумии в ужастиках, и выглядела ещё страшнее, чем пёс. Хотя, может, я просто уже привыкла к нему, а кошку видела впервые. И она снова и снова, словно древнее проклятье, повторяла таблицу умножения на семь.
— Семью три — двадцать один, семью четыре — двадцать восемь, семью пять — тридцать пять, семью шесть — сорок два, семью семь…
Она замолчала и посмотрела на меня в упор. Очевидно, новая знакомая добивалась от меня ответа, а я и слова вымолвить не могла, как будто язык проглотила.
— Семью семь…
Мумия не унималась. Поняв, что я не знаю ответа, она стала как-то странно перебирать ногами. Я побоялась, что гостья ударит меня своей прямой, как палка, лапой, и пулей выскочила из комнаты прямиком в родительскую спальню.
— Это ещё что такое? — Папа не собирался вторую ночь подряд делить со мной постель, и его можно было понять. У них кровать с водяным матрасом, а если кто-то, как я, вертится во сне, словно уж на сковородке, то другого может даже укачать.
Этот матрас папе с мамой подарили на свадьбу друзья. Родители первыми из своей компании решили пожениться, и пока их примеру никто не последовал; остальные до сих пор живут с родителями или снимают квартиру с коллегами. А папа женился на маме из-за меня. Видимо, я оказалась у неё в животе неожиданно, и папа с мамой стали жить вместе раньше времени. Мы — спонтанная семья, поэтому родители не успели как следует подготовиться к тому, чтобы стать профессионалами.
— Мне приснился страшный сон. — Самое дурацкое оправдание, но от страха я не смогла придумать ничего лучше.
— Иди к себе.
Мама встала на папину сторону, и мне пришлось вернуться в комнату. К счастью, зомби-пёс и кошка-мумия ушли, и я успокоилась.
Закрыв тетрадь по математике, я решила, что и так слишком ответственная, раз делаю домашнее задание наперёд, на среду. Вот наступит день, и я быстренько всё доделаю, когда ни пёс, ни кошка не смогут проникнуть в комнату и напугать меня. Я легла в постель, закрыла глаза покрепче и уснула.
Не все дома
На следующее утро, до сих пор напуганная вчерашней встречей с монстрами, я осторожно приоткрыла глаза. В комнате была только мама, одетая в униформу кассира.
— Просыпайся, соня! Пора вставать. Будильник давно прозвенел. Ты так всё на свете проспишь! Опять уроки учила допоздна, да? Сколько раз тебе говорить: не сиди до ночи, глаза испортишь, а очки стоят целое состояние. Лучше избегать таких трат.
Я улыбнулась. Обожаю, когда мама выдаёт что-нибудь эдакое. А ещё она такая красивая! Красно-белая форма ей очень идёт. Папа зовёт её принцессой супермаркета, и он прав: что бы мама ни надела, она всегда самая красивая на лестничной площадке, в школе, в районе и во всём городе. И самая умная, потому что знает, сколько стоит каждый товар в магазине. Странное дело: дома она такая рассеянная, а в магазине у неё активизируются нейроны и работают на двести процентов.