Вдруг дог вскакивает и бросается к чашке (вспомнил, что не вылизал ее дочиста языком!); через несколько секунд он бежит обратно. Но уже поздно. Снукки с остатком кости в зубах поспешно удирает к себе под стол.
Теперь ждет Джери. Понурив голову он стоит около и ждет… ждет до тех пор, пока плутовке не надоест возиться с украденной костью. Тогда он хватает огрызок и вновь принимается за него. В конце концов кость исчезает вся без остатка, как бы крепка она ни была.
Кости – это не только еда; это одновременно и развлечение, забава, полезное упражнение для зубов и жевательных мускулов, и потому собаки отдаются этому занятию с большим увлечением.
Покончив с трапезой, оба друга идут лакать воду. Широкодонная глиняная чашка всегда стоит в углу прихожей, полная чистой воды.
Чашка с водой стоит круглые сутки. Посудные же с кормом убираются через пятнадцать-двадцать минут, независимо от того, съеден корм полностью или что-нибудь осталось. Этот твердый режим служит верной гарантией, что пища будет съедена до последней крошки. Мне часто приходилось слышать жалобы собаководов на то, что их животные плохо едят. Худеют, теряют жизнерадостный вид, отказываются от любой пищи, хотя с каждым разом им предлагают все более вкусные и питательные продукты.
Как правило, оказывалось, что у таких собак чашка с кормом стоит с утра до вечера. Корм закисает, в чашку подбавляют новую пищу. Пес не ест.
Все дело в том, что собака прекрасно учла: если она не съест свой обычный рацион, ей дадут что-нибудь другое, не другое – так третье. И она так избаловывается, что, в конце концов, отказывается даже от колбасы и ветчины. Серьезная беда? Да нет! Стоит у такой собаки попробовать регулярно убирать чашку с кормом, и через два-три дня голодовки, много – через неделю, она начнет превосходно пожирать и черный хлеб, и овсяную кашу. Быстро войдет в хорошее тело, и хандры как не бывало!
Следует заметить, что две собаки, как правило, едят лучше, нежели одна. Аппетит одного подгоняет и другого.
Но вот со службы пришли все члены семьи.
Дог входит в столовую и важно растягивается на ковре, скрестив передние лапы. Но во время обеда собакам быть у стола не разрешается, и Джери садится на диван; задние ноги поджаты под себя, передние упираются в пол. В такой нелепой позе пес начинает дремать. Глаза постепенно смыкаются, затягивается третье веко, голова клонится вниз, мягкие эластичные губы отвисают.
– Джери! – окликнешь его.
Дог вздрагивает, вскидывает голову и смотрит, отупело моргая, как человек, разбуженный во время крепкого сна. Ярко-розовое третье веко медленно прячется на свое место.
Является и Снукки. А вот на стол вспрыгивает кот.
У Джери сон как рукой сняло! Он сердито морщит губы, смотрит на кота страшными глазами. Непорядок!
Не подумайте, что дог может обидеть кошку. Все эти свирепости показные, и наш дымчатый гигант не тронет на Котьке ни одного волоска. Собаки и кот – закадычные друзья.
Обед закончен. Все уже разошлись из-за стола, а Джери еще долго томится в дремоте на диване. Наконец уходит в прихожую и он.
Какое блаженство, если топится голландская печь! Подстилка вытащена на середину прихожей, Джери благодушествует на ней, сладко жмурясь. Он глаз не может оторвать от огня. Жарко нестерпимо. Джери щурится, мигает, морда у него накаляется, кажется, не меньше печи. Он тяжело дышит, сопит, ерзает… В конце концов уходит и растягивается в истоме где-нибудь на полу.
А его место у печи занимает Снукки. Поблаженствовать перед огоньком не прочь и она, хотя ее шуба, наверно, раза в три теплее Джеркиной!
Просто удивительно, как быстро собаки успевают изнежиться!
Во время переезда по железной дороге Снукки приучилась залезать на скамейку и в один из первых же дней по приезде домой забралась ко мне на кровать. Отучить стоило большого труда.
Сытый кот принимается играть. С разбегу он прыгает на голову дремлющей Снукки и впивается ей прямо в нос.
Когда котенок только что появился в доме, при виде собак он пыжился, яростно шипел и, распушив хвост, влетал куда-нибудь на шкаф.
Но собаки его не трогали, просто они старались обнюхать его. Видя их миролюбие, стал спокойнее и котенок. Постепенно он привык к ним. Привыкнув, сделался смелым, даже дерзким.
Раз как-то, посадив Джери перед чашкой с кормом и запретив дотрагиваться до нее, я ушел в свою комнату, Да и забыл о том, что дог сидит и пускает слюнки.
Вдруг прибежал Джери, возбужденно потыкавшись в мои руки, убежал обратно и вновь вернулся. Я пошел за ним в прихожую. Кот, присев у чашки, старательно вылизывал с кромки кусочки жира. Джери тревожно топтался около него и умоляющими глазами просил меня убрать нахала.
Однажды дог нипочем не хотел ложиться на свое место. Беспокойно ходил по квартире, топтался в прихожей. Я пошел выяснить, в чем дело.
На просторной Джеркиной подстилке лежал беленький, пушистый комочек и сладко спал. А Джери с несчастным видом слонялся вокруг своего законного места, но потревожить котенка не решался.