Савелий рассказывал, каким ужасным тираном является Николь, как замучился с ней за эти дни, и теперь он понимает, почему я ее то и дело увольняю, и совершенно не понимает, почему же беру обратно.
Только вот он и сам в это не верил, и меня убедить не смог. Радовало одно — возврат Ерец он мне гарантировал, осталось только самое сложное, Николь об этом уведомить и чтоб она согласилась вернуться.
— И?
— Что и?
— Зачем ты все это устроил?
— Я? — Савелий даже изобразил возмущение. — Это все Николь. Захотела коньяк и втянула меня в спор и тебя заодно.
Почти невинное выражение лица.
— Да? Значит Николь тебя, бедного несчастного облапошила?
— Да, — кивнул Савелий, отхлебывая чай.
— И развела тебя на коньяк?
— На ящик коньяка.
— Только вот проблема, ты-то меня раньше дернуть пытался, а ультиматум Ники прилетел намного позже. И кто кого развести хотел?
Кравец хмыкнул.
— Ты хоть понимаешь, что я мог забрать еще четыре дня назад?
— Если бы забрал, было бы очень плохо.
— Да?
— Ага, она бы меня женить не успела.
— Что?
— Женюсь я, расстаюсь с холостой судьбой, и все из-за Николь. А ты я гляжу, соскучился? Понял, наконец, что ее отпускать нельзя? Вот, значит, не зря забирал и на другой край света отвозил. Поумнел, Андрейка, поумнел.
Хотелось Савелию съездить по шее за такую науку, но пришлось попрощаться и поехать в гостиницу. Николь не очень с утра обрадуется, найдя мое тело под боком, а спать на одном диване с Кравцом меня совсем не прельщало.
«Ящик коньяка. Да я бы искупал ее в этом коньяке, если бы дело было в нем». Все как сговорились, постоянно напоминали о Ерец, сначала замы, что пытались узнать стоит ли исполнять ее ценные указания, что она привычно рассылала, усмешки хватило, чтоб больше дурацких вопросов не было, естественно исполнять. Потом Софья пыталась уточнить с какой даты приказы о приеме делать, Липа с совещаниями, что Николь давно вела, и пришлось опять на них присутствовать, Мария попросила приветы передать, Вик заикнулся о новом проекте. И ее письма, пришлось игнорировать, единственное, что мог на них ответить — еду.
Приехал, мать твою, Ники так и не увидел, от Кравца порцию лапши получил, а зная Савелия, на достигнутом он не остановится, провокации будут, главное держать себя в руках, и не дать ему по шее.
Если Кравец не знал чем меня занять, то Ковин тут же придумал мне сотни дел. Еще даже солнце не выползло из-за горизонта, мы были уже в Администрации, мои карманы были забиты визитками совсем ненужных мне людей, потом мы потащились на какую-то стройку, побродили по этажам, Андрео был недоволен результатами, и мне пришлось срочно писать все замечания гениальнейшего и рассылать недостойнейшим. Потом поехали к Савелию, устроили скайпсовещание, потом обсудили стратегию развития и поскакали в ближайший ресторанчик поесть, потом понеслись в соседний городок, что там забыл Биг Босс я так и не поняла, может, присматривал новые земельные участки. Вернулись мы поздно ночью, шеф с банкой икры, я с температурой. Меня трясло большую часть ночи, но к утру я была почти свежа и весела. Опять весь день носилась с Ковиным-Неугомониным, к вечеру у меня не было сил, даже чтоб ответить на очередную каверзу Савелия.
— Привет, Николеттка, ты уж, когда с ночным мальчиком резвишься, хоть белье по дому не разбрасывай. Смотри, Андрео, какой белье-то наша скромница предпочитает.
В руках Кравца были мои итальянские трусики с бантиком. И все же они очень красивые. Но судя по багровевшему лицу Андрео, ему они не понравились. Ни одной дырочки, простирнуть для профилактики и убрать до лучших времен. Но Арчи решил по-другому, уж не знаю, чем они так приглянулись псу, но стоило ему их узреть в руках Савелия, как он тут же подпрыгнул, повизгивая от восторга, повис на бантике, и рухнул на пол с «завлекалочкой» в зубах. Эх, всю красоту оторвал, паршивец, зачем они мне без бантика, пришлось выкинуть в помойку.
Я уже три листа извела на заявление об увольнении, все по привычке на Ковина писала, с четвертого раза все же получилось.
— Хоть Вы еще тот товарищ, но я как порядочная женщина не могу оставить Вас без свадебного подарка.
— А может, обойдемся без него, как-то страшно.
— Не обойдемся. Подарок классный, прям от сердца отнимаю. Но для хорошего человека ничего не жалко.
— Может, не будешь отрывать?
— Буду.
— Ладно. Что за подарок?
— Чудесный подарок. Просто чудесный.
— И что это?
— Такая нужная вещь для невесты с вашим-то характером.
— Ну, Ники, не томи.
— Прекрасный. Отборный. Элитный. Французский. Коньяк. Целый ящик!
Ковин сам забрал мою трудовую у Кравца, словно она была гарантией моего беспрекословного подчинения. Не хочу я лететь, не в том я состоянии, чтоб опять куда-то лететь, мне нужен отдых и покой, хотя бы пару дней, а лучше недельку. Только вот пока не мой руководитель решил по-другому. Лекарства снимали симптомы, но не лечили, температура ниже, головная боль на время отсупила, только сил от этого не появилось.
— Собирайтесь в Москву, Савелий мне Вас вернул. Самолет нас ждет.
— Не полечу!
— Что?
Паленым явно запахло.
— Не полечу!
— Вы обещали!
— Обещала, что он меня неделю не выдержит, сам вернет. Лететь я не обещала.
Ох, и бомбанет сейчас. Я даже отошла чуть дальше.
— Николь Александровна, советую Вам собрать вещи и ждать меня в машине.
— Вот, еще! Вы мне не начальник.
— Ерец, последний раз предупреждаю, собирайтесь по-хорошему. Самолет нас ждет.
— Вас ждет, а я не полечу.
Андрео пододвинулся ко мне ближе, я отступила, он сделал шаг, я опять отступила, он почти впечатал меня в стену.
— Полетите!
— Не полечу! Я поездом поеду!
— Поездом, почему поездом? — будущей бывший Биг Босс даже растерялся, а потом закинул на плечо и отволок в машину, заблокировал меня в ней, сам вернулся за моими вещами.
— Дайте хоть проститься с моим постельным мальчиком.
Недобро прищурился Андрео, но все же позволил мне вылезти из машины, бежать-то все равно некуда, не он, так Савелий обратно запихнет. Да и бегун из меня плохой. Кравец сгреб меня в охапку, поцеловал в макушку и пробасил «Спасибо, амурчик». Марго расплакалась, я тоже прослезилась. Но сложней всего было попрощаться с Арчи, привыкла я к нему, как же классно засыпать и просыпаться с кобелем в постели.
— А поехали со мной, постельный мальчик?
Арчи был согласен и почти запрыгнул в машину, но строгий окрик «Арчибальд» вернул его к хозяину.
Плохо стало часов через шесть полета, температура вернулась и, судя потому, что мне было холодно, вернулась существенно выше обычной.
— Вот ехала бы сейчас в поезде, лекарств накидалась и спала. Нет, затащили меня в самолет. Тут коньки отброшу.
— Ники, не бурчите.
— Я еще и не начинала бурчать.
Черт, меня начало знобить. Даже в моем пуховике меня трясло.
— Довели Вы с Савелием мой иммунитет до нуля, я столько за все время работы в Издательстве не болела, сколько за полтора года работы с Вами.
— Ты чего?
— Холодно, знобит. Самолет сажать не надо, хочу издохнуть на родной земле.
Я сжалась в кресле, пытаясь согреться, но это мало помогало, зубы стучали, руки дрожали, а мысли путались. Везет мужикам, у них телпообмен другой, вон, Андрео в пальто расхаживает даже в суровые морозы, правда от озноба и его пальто не спасло, как пледы, что принесла бортпроводница.
Два часа до посадки были ужасны, Ники трясло, я закутал ее в несколько пледов, жаропонижающее не помогало. Только бы она выдержала эти два часа, только бы выдержала.
У трапа нас ждала скорая. Озноб сменялся жаром, иногда она бредила, иногда выныривала из забытья.
— Где же ты так простыла?
— На пилонах Золотого Моста. Куда мы?
Она бредит, какие пилоны, какой мост.