— А в остальные дни где?
— На объектах.
Вечер все равно был приятный, главное двух амбалов рядом не было, и я с Катей смогла поболтать о наболевшем, о том, что меня пугало, она то уже прошла этот путь. А дома с мужем мы долго смеялись. Как же хорошо, что можно публично признаваться друг другу в любви, оставляя публику в неведенье. Но Андрей все же спалился, только никто не заметил.
— Привет.
Ники, сонная, закутанная в простыню, села за стол. Стул с витой спинкой привычно скрипнул, его давно пора заменить, но все не находилось времени, а может и желания, этот скрип был частью утра, нашего утра. Она сидит, закрыв глаза, наслаждаясь ощущением покоя. Я готовлю завтра для нее, моей женщины, сонной, немного взбалмошной, иногда вредной, но такой любимой. Со мной она позволяла быть себе слабой, разрешала решать ее проблемы, могла пожаловаться, попросить совета. Я так привык считать ее сильной, а она была такой нежной и ранимой. «Никто и никогда не посмеет причинить тебе боль, Николь».
Вот уже и моя чашка с отваром из трав стоит передо мной, муж следит, чтоб соблюдала все рекомендации врача, вдыхаю нежный запах и лениво открываю глаза. Он раскладывает французский омлет по тарелкам, ставит плетенку с круассанами и тостами. Но самое прекрасное в это утро, это его глаза, любящие, нежные.
— Поспала бы еще.
— Хочу с тобой побыть подольше.
Муж уже привычно встал на колени и прижался ухом к моему округлившемуся животу.
— Ты пытаешься услышать, как он называет тебя папой?
— Да.
Он сумасшедший, мой любимый сумасшедший мужчина. Прав был Вик, как только я отпущу себя и позволю быть счастливой, я ей стану; прав был Леший, мне надо было открыть глаза и посмотреть вокруг повнимательней, все это время мой мужчина был рядом.
— Николь, как же мне с тобой хорошо.
— И мне с тобой.
— Ты помнишь, что тебе сегодня ко врачу?
— Угу.
Даже если забуду, ты мне за день раз сто напомнишь, а Слава просто затащит в машину и отвезет.
— Сильно не кричи.
— Я? Кричать?
— У тебя же сегодня бюджетный комитет.
— Хорошо не буду кричать, просто прибью всех и все.
— Правильно. А то они мне жену раздражают, а я потом успокаивай.
— Еще скажи, что тебе не нравится меня успокаивать.
— Нравится. Мне пора уже.
— Знаю. Провожать не буду, а то опять разревусь. Привези мне подарок из Лондона.
Он поцеловал меня и исчез с кухни. Я еще немного посидела и пошла собираться на работу.
Мой гардероб делился на три части — что уже мало, во что еще влезаю и до чего мне еще полнеть и полнеть. В комбинезоне я самой себе напоминала Карлсона, но в нем было удобно, не для встречи с инвесторами. Пришлось отрыть платье, но к нему нужны туфли, а так уже привыкла к удобным кедам, ладно, мое выступление всего-то на полчаса, остальное время можно сидеть.
Водитель забрал мою котомку с едой, дорогой муженек беспокоился о моем питании и каждое утро собирал еду почти на весь день. Спорить с ним было бесполезно, он лучше меня знал, что я должна есть, пить, и с моими врачами он общался регулярно. Иногда мне удавалось заставить его нарушить рекомендации эскулапов, не мог он мне отказать в спальне, хотя честно пытался сдерживать страсть, но я же знаю, что ему нравится.
Я все ждала, когда у него лопнет терпение, и мы начнем спорить, но он был убийственно сдержан, нежен и предупредителен, все мои выходки сносил, списывая их на беременность. Единственный раз, когда мы почти поругались, был мой отказ уходить с работы, тут он даже разозлился на мгновение, потом выдохнул и принял мое решение. Но всегда звонил, чтоб напомнить, что уже должен быть обед, перекус или, что у нормальных людей давно рабочий день закончился. Пока живот не мешал, Слава все еще мешал мне, но как только стало трудней ходить, в полной мере оценила заботу. Сейчас удобно улеглась на заднем сиденье.
— Сначала на Сретенку, у меня там встреча.
— Хорошо.
Мы плавно влились в поток машин. Вот я уже и у ресторанчика, Марго сказала, где их можно найти. Кравец был упрям, и встречаться со мной наотрез отказывался, его требование вернуться на работу к Ковину так и не изменилось. Изменилось его лицо, когда я подошла к столику.
— Привет, семейство.
— Ты беременна?!
— А почему я не могу быть беременной, я же все же женщина.
— Но теперь-то ты не скоро вернешься.
— Савелий, я не собираюсь никуда возвращаться, смирись с этим.
— А Ковин в курсе?
— Что я не вернусь? Конечно.
— О беременности в курсе?
— Да. Встретились с ним недавно на рауте, у него хватило ума пожелать мне счастья и порадоваться за меня.
— Да я рад, просто не ожидал. А муж где?
— В командировке. В субботу вернется, могу познакомить. Давайте в Алмазный фонд сходим. Я там не была.
— Я тоже.
— С двумя женщинами спорить бессмысленно. Хорошо, в субботу, но я все равно считаю, что ты должна была вернуться к Андрею.
— Ой, мы можем бесконечно спорить должна или не должна. Была рада Вас увидеть. Но у меня совещания. Мне надо бежать. До субботы.
— Подожди, Ники. Ты счастлива?
— Очень! Ладно, мне пора.
Я обняла Марго и чмокнула в щечку упрямого матюгальника. Как жаль, что у меня так мало времени на них. Но руководящая должность это не только возможности, но и море ответственности и сейчас мне надо защищать бюджеты, чтоб мои подчиненные получали зарплату, а подрядчики оплату выполненных работ.
Я сидела в переговорке и ждала остальных, мое выступление третье, сначала пару слов скажет Горский, потом наша новая девушка по АХО. Меня лишили права заниматься обеспечение наше офиса, Максим сказала, что с меня хватить и строительства нового бизнес-центра, так и узнаешь еще об одной повинности. Меня это мало заботило, в офисе я была всего один день в неделю, остальное время или на площадке, или в разъездах по встречам и другим объектам, если мне что-то было нужно, счета оплачивались без каких-либо согласований. А если совсем честно, то меня сильно уже ничего не могло взволновать на работе, ребенок и муж были для меня важней. Почти всегда была спокойна, иногда, конечно, были небольшие всплески, но в основном смех, такие перлы коллеги могли иногда прислать, что у меня полдня уходило на хохот. Вот и сейчас я пыталась сдержаться, но мое анекдотное хобби не давало мне успокоиться. Выступление ахошницы прервало мое ржание, к которому присоединилось похрюкивание Горского, он тоже был любителем древних анекдотов. На экране была таблица с затратами на наш скоро уже бывший офис, и первой строчкой крупненько шло «ебель для мест общего пользования», может если бы была только «ебель», меня бы так не бомбануло.
— Простите, — я пыталась успокоиться, но Горский решил уточнить.
— А что с этой ебелью делать, инструкция к ней прилагается?
Тут уже и остальные начали гоготать, девушка смутилась, мне было ее жаль, но со смехом бороться не могла. Минут через пять взяла себя в руки.
— Никакой мебели покупать не будем, выкинутые деньги, мы через месяц съезжаем оттуда и там она нам не нужна.
— А мне сказали, что раньше июля мы новый офис продаж не откроем.
— Информацию по срокам следует уточнять у непосредственных исполнителей, за стройку отвечаю я. Так давайте дальше. Никакого ремонта кофемашины не будет, ей уже на свалку пора, обойдетесь без кофе месяцок, потом новую купим. Так на машины расходы нормальные, ага. Канцелярка. Не поняла из-за чего такое увеличение?
— Николь, это не твой вопрос. Это мелочевка такая, что и обсуждать не стоит.
— Мелочевка, пять лямов на ручки мелочевка?
— Там с компами.
— Компы отдельной статьей идут.
— Рита, скинете бюджет Николь и ответите на все ее вопросы. Давайте к основному перейдем. Давай, Ерец, жги сердца глаголом!
Жечь я не была готова, да и после первой презентации сложно чем-то удивить. Я начала рассказывать про планируемую реконструкцию одного из бизнес-центров, потом прошлась по текущим проектам, закончила проектами по оптимизации деятельности компании.