Мы прошли к столику, Николь перекинулась парой фраз с Минкиным и поздоровалась с Чистиным, а потом куда-то собралась идти.
— Вы куда?
— Я с Розиным и Екатериной сижу вон в том углу, там второй спецстол. Сотрудники будут постоянно подходить, ваш авторитет их не пугает, мешать вам не хотелось, вот и отсоединились, как США от Англии.
И она ушла. Но до своего спецстола она шла долго, постоянно останавливалась, с кем-то разговаривала, смеялась, целовала.
Один ноль в мою пользу. Лицо у мамзельки изменилось, когда узрела меня в этом платье, нужно Мире в подробностях описать эффект от ее творения, а вот когда еще и Екатерину увидит, так язык проглотит от злости. Как там ее Ковин называл, Кики, как дешевую косметику из детства с химическим привкусом и ядреными цветами. Вот, пусть знает наших, а то самая красивая тут нашлась. Это наш праздник и тут самые красивые: я, Катя и Лена, остальные всего лишь милы.
Я сегодня не поем, мало того, что до стола шла почти час, так теперь паломничество началось, всем хотелось меня увидеть, пощупать, повыведывать. Среди бывших коллег женского пола Ковин пользовался успехом, многие меня о нем расспрашивали, но всей правды о нем не сказала, так туману напустила, и его образ стал еще загадочней и заманчивей.
Розин усадил меня на свое место и несколько минут спокойствия были обеспечены. Постоянное руководство, в отличие от Ковина, все же пока еще охлаждало пыл сотрудников.
— Сергей Михайлович, а что здесь Чистин делает?
— Он спонсировал один благотворительный проект, а что не надо было его приглашать?
— Да нет, просто удивилась немного.
Он же на концерте должен быть.
— А у нас Еленой для тебя подарок. Лен, давай.
Мне вручили увесистый сверток, я не стала себя томить и моментально его распаковала. Книга, что могут подарить в издательстве, только книгу, но какую — бархатная обложка, золотое тиснение «Секретари Великих или Великие секретари».
— Спасибо!
— Это специально для тебя.
— Спасибо.
— Ограниченная серия.
— Я бы приобрела еще несколько, есть кому подарить.
— Что значит приобрела? Сколько нужно, столько и подарим.
— Спасибо. Я, как человек не отягощенный стыдливостью, воспользуюсь вашими словами. Мне пять штук.
— Курьер привезет.
Но этого я уже не слушала, я погрузилась в чтение. В первой главе рассказывалось о секретарях Ватикана от secretarius intimus до Кардинала — государственного секретаря, я уже была там, в книге, и тут кто-то ее захлопнул.
— Николь, праздник же, потом почитаешь. Елена отнесите в кабинет, а то мы ее потеряем, Николь я имел в виду.
Елена исполнила, а я сожалением рассталась с этим творением.
Вот уже официальная часть подходила к концу и начиналась танцевально-разгульная. Егор возник, словно из-под земли выпрыгнул.
— Потанцуем, Николь?
— Простите, Егор Сергеевич, но она уже мне обещала танец.
Розин потащил меня танцевать, а Чистин пригласил Екатерину. На танцполе уже топтался Ковин с Кики. Я все же увидела ее лицо, когда она узрела преображение Кати, словно она проглотила целый тюбик васаби и как минимум десять килограмм лимонов за раз. Я была довольна, как мало надо для счастья, просто быть самой красивой и слегка зловредной. Ковин одобрительно кивнул, оценив внешний вид Кати. Единственное, меня немного насторожил взгляд Чистина, этот взгляд я хорошо знала, самец наметил очередную жертву. А Екатерина смущалась и не видела, что на нее началась охота, капканы расставлены и скоро начнется гон. Но я-то рядом, придется Чистину прервать охоту.
Песня сменилась и произошла рокировка, Розин танцевал с Еленой, Минкин увел Екатерину, Кики танцевала с Егором, я с руководством.
— Вы постарались на славу, Катя выглядит замечательно.
— Она замечательная, вот и все.
— А вы?
— Что я?
— Замечательная?
— Нет, я великолепная, неповторимая, единственная в своем роде вредная грымза.
— Как скромно.
— Я сама скромность. Ваша спутница не очень рада таким преображениям.
— Ну, и черт с ней, надоела.
— Надоела? Так быстро? А только успела запомнить, что она пьет чай с корицей и имбирем.
— Ничего, я уверен, что вашей памяти хватит на всех.
— Вы меня сейчас к слону или касатке приравняли?
— Вас невозможно приравнять к кому-либо, вы же великолепная, неповторимая, единственная в своем роде.
— Про грымзу забыли.
— Вы не грымза, скорей язва.
— И на том спасибо. Как вам праздник?
— Хорошо, главное, что претворяться не надо. Все просто и достойно.
— Начальство довольно, это главное.
— Спасибо за танец.
Ковин поцеловал мне руку, я сделала книксен, и вновь произошел обмен, на этот раз мне достался Егор.
— Ты как всегда восхитительна, я уж думал, что ты в этом жутком костюме пробудешь весь вечер.
— Что в нем жуткого?
— Не для вечера.
— А я вечером обычно в пижаме и в тапках с заячьими ушами.
— Прелестный вид, может когда-нибудь и увижу.
— Как Устинья поживает?
— В очередной раз устроена на работу.
— Ты обошелся малой кровью?
— И компенсацией за моральный вред.
— Молодец девочка. А с Екатериной собираешься так же поступить?
— Как?
— Как, как. Поматросить и бросить, как говорят в народе. Я тебя знаю, ты решил поиграть, но в отличие от Устиньи, Екатерина может в тебя влюбиться, и ей будет больно.
— А влюбиться это так плохо?
— В человека, для которого ты всего лишь очередная игрушка, плохо.
— Как я для тебя?
— Егор, ты себя-то не обманывай, никакой влюбленности не было и быть не могло, ты просто не привык к отказам, вот и все, что тебя ко мне влечет.
— Зря ты так, это чистое и сильное чувство. А может ко мне поедем или в ресторан?
— Нет. Это мой праздник, это мои коллеги, я так давно не была здесь, что даже пригласи меня сейчас Кларк Гейбл, я бы отказала, а уж тебе сам бог велел, или ты забыл, что мы всего лишь знакомцы?
— Я с этим не смирюсь.
— Так, не увиливай от темы нашего разговора. Егор, предупреждаю сразу, если обидишь Катю, я тебе голову откручу и мне глубоко фиолетово под каким ты номером в Форбс числишься.
— И не только голову открутишь.
— Чем обидишь, то и откручу.
— И тебе действительно фиолетово и не только номер.
— Спасибо за танец.
— Давай еще.
— Там уже очередь к моему телу.
Егор меня отпустила, Славик вырвал право танцевать со мной у других, и вот мои ноги были отоптаны. Партнер сменялся другим партнером, я шутила, отвечала на массу вопросов, опять танцевала и опять отвечала.
Я вырвалась ненадолго из этого танцевального плена и пошла за водой, у меня было время подумать и осознать, какую глупость сделала. После этого разговора Чистин начнет с утроенной энергией ухаживать за Катей, ведь меня, по его мнению, это задело и заставило ревновать. И не поверил он, что в данной ситуации меня волнует только спокойствие Кати. Вот дура. Удружила Екатерине, и если что случится только я одна и буду виновата. Может у нее хватит ума не попадать под его обаяние? Она слишком наивна и верит в любовь до гробовой доски и в искренность слов, с одной стороны это замечательно, что ей удалось это сохранить, а с другой она была совершенно беззащитна. И что теперь делать? Поговорить с Катей? Не сегодня, с Чистиным уже продуктивно поговорила. Но у нее должны быть собственные ошибки, собственный опыт, не могу ее оградить от жизни, а хочется, всегда тянет остановить человека перед граблями, а еще обычно сам на этих граблях лоб и расшибаешь. Подумаю об этом завтра или послезавтра, в понедельник так уж точно.
Утро наступило после обеда, Челе озабоченно смотрел на меня, видимо мои вид внушал опасения и периодические постанывания не улучшали впечатления.
Разогнали-то всех часа в три ночи, я и Лена усаживали коллег в такси и отправляли по домам, а потом особо стойкие и ничего не пившие во время юбилея, такие как я, Лена, Розин, Екатерина и примкнувшие к нам Ковин и Чистин, поехали праздновать дальше в английский паб. Тут уж мы оторвались на полную, пели песни, смотрели футбол, азартно болели за неизвестные нам команды. В семь утра выбрались из заведения, я опять всех отправляла по домам — Ковин все порывался вызвать водителя, но я его запихнула в такси и он смирился, Екатерина уехала с Розиным, они жили в одном районе, Чистин для вида повозмущался, что он в состоянии и сам за руль сесть, но послушно залез в машину, Елену забрали друзья, а сама я добралась на своих двоих, всего-то три квартала. А потом я была совершенно трезвая, совершенно. Когда пришла к себе, то первым делом обзвонила всех, как они добрались, все добрались нормально, с чувством выполненного долга завалилась спать, и вот сейчас проснулась совершенно пьяная. На столе стоял холодный чай с лимоном, Ладочка заходила и видела, что я в трупном состоянии. Нужно встать, привести себя в порядок, убрать комнату и завалиться спать. Пункты один и два выполнила, но вот убираться совершенно не хотелось, оставлю на завтра, встану на пару часов раньше, а потом к маме с Иванычем и к шашлычкам, что может быть лучше заснеженной веранды и жаренного на углях мяса. Сейчас схожу к Ладочке, обрадую воскрешением и поблагодарю за заботу. Когда я вернулась, мой сотовый разрывался, Ковин, ему-то что нужно в субботу от меня?