— И потом мне придется отбивать вас у горячих кавказских парней. Не боитесь туда ехать?
— Я всего опасаюсь, но жить-то надо. Сначала хотела вам заказать номер в самом высоко расположенном отеле Альп, но потом остановила свой выбор на старом добром Карлтоне.
— Курорт вы выбирали с надеждой, что если на трассе не убьюсь, то точно свалюсь с балкона в приступе головокружения.
— Если не нравится, то еще есть время выбрать что-то другое. Горнолыжное снаряжение я вам заказывать не стала, вы не просили.
— Все устраивает, спасибо.
Я кивнула и ушла. И что звал? Это все я ему уже в письменном виде на почту отправила с фотографиями номеров, гор, источников и сметой расходов.
Весь мои инструктаж Липы заключался в том, что я ей сказала не бояться Ковина и делать все спокойно.
По моему плану, Липа должна была перейти на свободное место помощника, тогда я смогу избавится от всяких мелких поручений Андрео, которые отнимали большую часть рабочего дня, Екатерину я так и не уговорила на эту должность, уперлась как баран «мне и здесь хорошо, я хочу быть секретарем, а не помощником». Вечером на проходной меня поймал курьер с цветами и долго выпытывал, как передать букет Екатерине, я расписалась за получение букета, и мне пришлось возвращаться обратно. На этот раз обошлось без буйства фантазии, пятнадцать белых роз. Екатерина вся покраснела, частично от смущения, частично от удовольствия. Я вернулась к себе в кабинет, если верить примете возвращаться очень плохо, поэтому я решила сделать вид, что вернулась поработать. Мое дорожное «плохо» заключалось в том, что на минуту замешкался и попадаешь в ужасную давку, лучше пересидеть на работе. Постучавшись, ко мне вошла Катя, все еще пунцовая.
— Я хочу посоветоваться.
— Слушаю.
— Это не по работе. Вот.
Екатерина протянула мне карточку, на которой Чистин собственноручно начертал приглашение на ужин.
— И что?
— Идти или нет?
— А сама чего хочешь? — Катя еще сильней покраснела, — понятно. Позвони и скажи, что сегодня не сможешь, но завтра с удовольствием пойдешь.
— А если я и завтра не смогу?
— Сможешь, Ковин с Липой поедут на встречу, я тебя отпущу. Звони.
— А куда у меня же нет его телефонного номера.
— Ну, он и простофиля, как всегда.
Я набрала номер и передала трубку Екатерине, а сама вышла как бы за водой для цветов, чтобы не мешать общению. Вот уж не думала, что буду сводней. Или не нужно? Не ошибается только тот, кто ничего не делает, а друг что-нибудь у них получится, хотя на моей памяти ни у кого это «вдруг» не получилось, слезы, разводы, упреки. А может у нее жизни больше ничего подобного не будет, и потом она будет жалеть всю жизнь об упущенном, это еще хуже, чем обжечься.
— Договорились?
— Да, завтра в семь.
— А теперь в магазин.
— Зачем?
— За платьем. Или ты опять в саван собираешься укутаться?
— Нет.
— Тогда одевайся и пошли.
И мы пошли. Господи, и для кого это только шьют, то какие-то немыслимые оборочки, то отделка горошком, трудно найти простое элегантное платье, без всяких финтифлюшек. После нескольких часов поисков мы все же нашли подходящий вариант. Серое платье из тончайшей шерсти на тонких бретелях, по талии и подолу шла отделка серебряными нитями, в комплекте с ним шел короткий пиджачок и расшитое серебром болеро, два в одном — офис и выход. Потом я заставила Екатерину купить туфли с серебристой отделкой, а себе кучу босоножек за смешные деньги. Я все еще надеялась на отпуск летом, но этим надеждам было не суждено сбыться, хотя, что забегать вперед. В одном из отделов я прикупила посуду, цены были кусачие, но перспектива больше не таскаться по магазинам была заманчивей, чем уменьшившейся бюджет.
Домой вернулась около одиннадцати, решила доехать на такси, гулять, так гулять. Купленную посуду сразу убрала подальше, любопытный котяра уже успел засунуть нос в пакеты и открыть одно коробку с обувью. Босоножки убрала в шкаф, Челе обиженно фыркнул и уселся на подоконник смотреть в окно и игнорировать меня, пусть дуется. Соседи уже все были дома и сидели в своих комнатах, Лада спала, и я, прихватив очередной журнал, залегла в ванной. «Гастроном» радовал вкусными картинками и сложносочиненными рецептами, эх мне бы кухню Ковина, уж я бы… Мою фантазию остановил телефонный звонок.
— Да, Егор.
— Привет, Николь.
— Что звонишь, на ночь глядя?
— Хотел посоветоваться.
— Что-то со мной сегодня все советуются. Слушаю.
— Я завтра с Катей встречаюсь.
— Знаю.
В его голосе я не уловила тех ноток, что были, когда он сообщал об Устинье, не было бахвальства и самоуверенности. Пауза как-то затянулась.
— Я хотел узнать, куда ее лучше сводить… ну чтоб как с букетом не получилось.
Теперь паузу держала я. Говорить — не говорить, помогать — не помогать… Ладно, сама Екатерину толкнула на свидание, так пусть оно пройдет на высоте.
— Ресторан должен быть не пафосным а-ля Пушкин, что-то более уютное, без знаменитостей, прессы и прочих атрибутов светской жизни. Освещение приглушенное, свечи. Никаких цветочно-архитектурных творений, можно несколько белых или розовых роз или кустовые с маленькими бутончиками, если хочешь поразить, то раздобудь ландыши, это сейчас не проблема. Еду, она пусть закажет сама, а вот вино ты, Екатерина в нем не разбирается. Шампанское не заказывай, это слишком. Приятная беседа, не позже полуночи провожаешь девушку домой, можешь поцеловать на прощание, но не более.
— Если я тебе пришлю ссылки на рестораны, посмотришь, выберешь?
— Присылай.
— Спасибо.
— Пожалуйста, пока.
— До встречи.
«Что делаю, что творю». Это в первый и последний раз, пусть дальше сами разбираются. Я выбралась из купели, убрала за собой ванную комнату, вернулась к себе в комнату и легла спать, разобиженный Челе так и остался сидеть на подоконнике.
Вторник прошел просто замечательно, тихо, без нравоучений, беготни, суета была, и срочные дела появлялись, но все это было рутинно. В пять вечера Ковин в сопровождении Липы отбыл на встречу. В полшестого я отпустила Екатерину и сама ушла с работы в начале седьмого. Я решила навестить маму и Иваныча, и более дурацкой идеи давно мне в голову не приходило. В час пик на станции Комсомольская я чуть коньки не отбросила, стадо пингвинов, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно продвигались к заветным эскалаторам, чтобы вынырнуть на площадь перед Ярославским вокзалом, честно говоря, я уже мысленно попрощалась со всеми. В длиннющем переходе, заполненном людьми, было невыносимо душно, голова кружилась, и сердце стучало, как молот и удары отдавались в затылке. Когда я выбралась из метро, то несколько минут как рыба хватала воздух ртом, я уже давно забыла о том, что такое площадь трех вокзалов в час пик, электричками перестала регулярно пользоваться лет семь назад, но тогда не было такой толпы на выход. Очередь в окошко за билетом завивалась в кольца. Вот почему у нас всегда в час пик половина окошек не работает? Все для людей.
Думаю, даже большевики с таким напором не штурмовали Зимний, как пассажиры подъехавший электропоезд. Меня внесло, стукнуло об двери и плюхнуло на лавку. Час в покачивающемся вагоне и я на нужной мне станции. Давно я здесь не была, разбитый полустанок перевоплотился в современную остановку с турникетами, холодными залами и огромным мостом для перехода через пути со скользкими ступенями и неудобными перилами. Пока я спускалась с этого архитектурного шедевра, стараясь не повторить судьбу пенсионера из известного анекдота «сопляк-ляк-ляк-ляк» маршрутка уехала. Полчаса пешком до дома не так уж и долго. Не долго, но страшновато, фонари мало где горели, я пристроилась к группе идущих и благополучно добралась до Сиреневого ряда. Теперь и наш мирный городок стал сплошной пробкой, я честно ждала пока проедут машины, но этот процесс оказался бесконечным, и внаглую перешла дорогу, не обращая внимания на сигналы автолюбителей.