«Если он будет продолжать в том же духе, я работу так и не найду, придется Бизончика просить или еще хуже, к Чистину обращаться, а просить о помощи я не люблю. Пойду и придушу Ковина, всем станет легче!».
С таким настроем я и пришла к Андрею Владимировичу. Я уже ощущала, как мои пальцы смыкаются на его шее, я слышала, как он задыхается, ощущения были такими реальными, что предпочла спрятать руки в карманы пальто и не снимать его во время разговора с бывшим начальником, а то фантазии станут реальностью.
А этот гад еще довольно улыбался, так хотелось в него швырнуть чем-нибудь или горячее кофе выплеснуть прям в ухмыляющуюся физиономию.
— И что это значит?
— Не понимаю о чем вы.
— Прекрасно понимаете. Вы сами меня выгнали, а теперь мешаете найти работу.
— Я все равно считаю, что Мария должна жить дома, но я не должен был вас выгонять.
— Вы меня уже выгнали, а сейчас вы мне мешаете найти новую работу.
— А зачем вам новая работа? Я хочу, чтоб вы вернулись.
— Да?!… А я этого не хочу!
— Я вам выбора не оставлю, — Ковин довольно ухмыльнулся.
— Хорошо, я вернусь, но я сразу предупреждаю — работать я не буду, вы опять меня уволите за профнепригодность.
— Вы этого не сделаете.
— Вы меня плохо знаете, сделаю. Вы пожалеете о том, что взяли меня обратно.
— Поработаем, увидим. А сейчас идите, оформляйтесь.
В очередной раз я шла в отдел кадров, в очередной раз меня брали в эту контору на работу. София обрадовалась моему очередному пришествию, начальник отдела кадров порадовала меня новой офисной шуткой: «Вы слышали, Ерец опять уволили? Ваши данные устарели, ее уже приняли обратно». Пока оформляли документы, строила планы мести, он пожалеет, что взял меня обратно, из вредности я могу сделать многое, а уж не работать на работе раз плюнуть. Война, так война. Готовьтесь к бою, господин Ковин…
Большую часть дня висело оповещение, что Ковин занят и его никто не может беспокоить, новое программное обеспечение связывало высокое начальство и приемную крепкими информативными узами, и красный свет к углу монитора извещал о том, что лучше не входить.
Это было невыносимо, я хотела работать, но это значит проиграть Ковину, а он даже не извинился за свои действия. Но совсем уйти в оборону я не смогла, жалость плохое качество женщин. Я набрала номер.
— Катя, зайдите ко мне.
— Сейчас, Николь Александровна.
«Ох, и погубит меня моя доброта». Екатерина бесшумно вошла в кабинет.
— Екатерина Викторовна, закажите обед для Ковина, а сейчас отнесите ему кофе и бутерброды.
— Но там горит красный.
— Вы быстро забегаете, ставите все на стол и исчезаете, он с восьми на работе и еще ничего не ел.
— Все поняла, сделаю.
— Липа пусть ему напомнит, что завтра встреча с министерскими и подготовит необходимые документы, список я ей на почту отправила.
— Возвращаетесь к работе?
— Нет, просто мне скучно.
Екатерина понимающе улыбнулась и исчезла.
К концу недели я все еще работала на Ковина, несмотря на постоянные жалобы со стороны сотрудников на мои действия, верней бездействие, Андрей Владимирович проявлял небывалое самообладание и даже ни разу на меня голос не повысил. С легкой руки Софьи вся контора знала, что Ковин заставил меня вернуться супротив моей воли, некоторые мне сочувствовали, некоторые меня еще больше возненавидели. Вот к какому лагерю примкнула управделами, мне предстояло сегодня выяснить.
Снегина Вера Геннадьевна перед окончанием рабочего дня зашла ко мне и предложила выпить чашечку кофе и поговорить о делах наших скорбных. Странно, к концу недели я была выжата как лимон, хотя и не работала. Целая неделя ничегонеделания была хуже, чем месяц работы, никогда не думала, что не работать это такой тяжкий труд. А может мне это просто не дано?
Кафе было уютным, а запах кофе обволакивал и манил, я заказала себе капучино с корицей и карамелью и кусочек тирамису. Вера Геннадьевна задерживалась, ведь в отличие от меня она работала, а вечер пятницы всегда был загружен. Было начало восьмого, когда управделами появилась в кафе. Вера долго извинялась, я приняла извинения и повисла пауза. Нарушать молчание я не собиралась, в конце концов, это не я устроила эту встречу. Снегина сделала заказ, и опять повисло молчание. Я доедала свой третий кусок торта и ждала, когда принесут четвертую порцию мороженого.
— Николь Александровна, я хотела бы узнать, что происходит между вами и Ковиным.
— Так вся контора в курсе.
— Мне не нужны слухи, мне нужна нормальная информация. Из-за вашего поведения проблемы начинаются и в моем управлении, девочки думаю, что и они могут ничего не делать и им за это ничего не будет.
— Они забыли одно простую вещь, у них начальник Вы.
— А у меня начальник Ковин, и все смотрят на его реакцию, а ее нет.
— Это и меня удивляет.
— Вас удивляет, а мне создает проблемы, что происходит, Николь Александровна?
— Все очень просто, Ковин при увольнении довольно сильно меня обидел, уволил, да и ладно, не в первый раз, но он меня оскорбил и при этом еще не дает найти другую работу. Я прихожу на собеседования, а мне сообщают, что по высочайшему указанию Андрея свет Владимировича меня брать на работу строго запрещено. Вот я и пришла выяснить, чтобы все это значило. А значит все это то, что Ковин меня прощает и желает со мной работать и дальше, а мое согласие на продолжение трудовых отношений и не требуется. Он так хочет и все!
— И вы решили саботировать работу?
— При очередном трудоустройстве я ему сказала, что работать не буду, вот теперь и приходится держать слово.
— И долго это еще будет длиться?
— По моему плану я должна уже была с трудовой лететь в ряды безработных, но Ковин в этот раз само терпение.
— Так вы его на слабо берете, какой мужик бабе-то уступит.
— И что делать?
— Капитулировать.
— Нет, Вера вы действительно хотите, чтоб я ему уступила?
— Честно?
— Честно.
— Нет, не хочу, но я слишком долго создавала эту структуру, чтоб из-за чьих-то препирательств она разрушалась.
— За неделю она не разрушится.
— Еще неделю?
— Да, больше я и сама не выдержу, это так сложно не работать. Мне даже хочется выть от скуки.
— Это дня нас с вами сложно, а для некоторых мечта.
— Значит договорились? Одна неделя.
— Договорились.
— Вера, я по своему опыту завканца знаю, что сумятицу вносит обычно один человек. А также я знаю, что на мое место было несколько кандидатов.
— Вы к чему ведете?
— А к тому, что если Ковин меня все же уволит, на ваше усмотрение любая девушка станет и.о. начальника приемной Президента.
— Я правильно вас поняла? Смутьянка?
— Правильно, пусть получит, то о чем мечтает: мое место и Ковина в придачу.
— После такого, я хочу перейти с вами на «ты».
— С удовольствием, Вера. И по коньячку.
Вот и еще один человек в моей команде. Выходные потонули в киносеансах и походах на выставки. Понедельник наступил как-то быстро, и очередная неделя безделья меня совершенно не радовала, а перспектива капитулировать удручала. Но у меня был план. План простой, Ковин будет лишен Кати и Липы, по графику у них в этом месяце учеба, вот и пойдут вместе на этой неделе.
Софья хоть и удивилась моему решению, но на учебу направила, так что со среды в приемной будем только я и Ковин. Девочки пытались со мной спорить, но их доводы до меня не доходили. «На учебу» командным голосом выдала я, и никто со мной больше не спорил.
Среда началась с криков Ковина.
— Где все?!
— На учебе, — я попивала кофе из фарфоровой чашки и смотрела на разъяренного шефа.