— На будущее, не стоит приставать к старым женщинам.
— А если очень хочется?
— Проверка через Рому. Можем прямо сейчас и провести.
— Нет, уж, спасибо.
— Нам пора.
Мы чинно и благородно покинули этот клуб, охрана облегченно выдохнула. Остаток вечера провела в доме Романа за запеченной в соли рыбой и белым вином, в очередной раз рассказывала свою эпопею с увольнениями.
Что ж на фоне моего спасения Чистин и Катя опять воссоединились, меня это радовало, вот только через четыре месяца придется искать нового секретаря, а может уже и не мне придется его искать.
— Ерец!
Крик Ковина разнесся по всему этажу, значит, документы об увольнении он уже увидел.
Бокал холодной воды и вкуснейший инжир прихватила с собой в кабинет разъяренного шефа.
— Что это?!
— Заявление об увольнении.
— Я его не подпишу!
— Подпишите. В среду мою мать будут оперировать, собираюсь быть с ней. Давайте честно, я не знаю в каком состоянии она будет после операции, сколько времени потребуется на восстановление и как долго пробуду с ней рядом. Поэтому давайте пойдем традиционным путем, Вы меня уволите.
— Возьмите отпуск.
— У отпуска есть одна плохая особенность, он конечен, а вот увольнение такой особенностью не обладает. Подпишите заявление, и завтра к нам стажер придет на месяц практики.
— Это еще зачем?
— Пообещала в институте, что пристрою пару студентов, им отчеты по практике нужны, их работа бесплатна. Одного в издательство, второго к нам. Да и архив оцифровать бы не мешало, все руки не доходят.
— Зачем?
— Берем из человеколюбия, архивы для истории и освобождения места.
Говорить о том, что Катя скоро уйдет в декрет, не стала. Документы он все же подписал.
— А это резюме кандидатов на мое место, вдруг не вернусь. Собеседования в календарь внесла. Копии если что есть у Липы.
— Николь!
— Давайте исходить из плохого, вдруг меня не будет несколько месяцев, вы же не можете остаться без поддержки.
— Давайте, вдруг мы все же найдем вам замену, Николь Александровна.
— Очень на это надеюсь, Андрей Владимирович.
— И думаю большая часть компании то же.
— О, вы слишком хорошего мнения обо мне, я еще не успела испортить нервы большей части компании, только топ-менеджменту.
— Так тем более надо вернуться и допортить остальным. Пойдем на обед, Николь.
— А не рано ли? Еще время завтрака.
— Так после общения с вами надо нервы восстанавливать, самое время.
— Как скажите.
— И потом в Питер.
— Что?
— Поедете со мной, завтра вечером вернетесь и сразу в увольнительную.
— Так мы же решили, что без меня обойдетесь в этой поездке.
— Не обойдусь, вдруг это наше последняя командировка, так хоть останутся приятные воспоминания о совместно проведенных переговорах.
— Так на меня билет не куплен.
— Это разве проблема? Купите. Сейчас купите, при мне.
«Вот ты ж мать твою, а я-то хотела сказать, что мест нету». Как назло были.
— И мне заодно, вон рядом два места.
— Это для пассажиров с животными.
— Если мы их займем, то животных там уже точно не будет. Покупайте, Николь, как раз в восемь будем на встрече.
— Мы в городе будем в три дня, — пропыхтела я, надеясь оставить все как и прежде, шеф на самолет, я все же в Москве, но…
— А погулять? Быть в Питере не пройтись по Невскому. Покупайте, и на обед.
По Невскому, так по Невскому, будет кому меня из книжного вытаскивать, а то вечно там с большей частью наличности расстаюсь.
Променад был приятным, мы никуда не спешили, просто гуляли, без цели, без беготни, без постоянных заглядываний в путеводитель, чтоб узнать, что же за шедевр прошли. Просто гуляли.
Не замечала за шефом любви к прогулкам. И зря не замечала. Он еще и меня к ним приобщил, принудительно, но до этого еще далеко, во мне все еще теплилась надежда, что в этот раз мы расстанемся навсегда почти на позитиве и при хорошем мнении друг о друге.
В семь нас отловил Слава и запихнул в бронированную машину. Переговоры были сложными, уступать никто не хотел, в какой-то момент мне даже показалось, что Андрей потерял интерес к обсуждению. И около полуночи мы уехали из загородного яхт-клуба в гостиницу.
— Наш контракт.
— Точно?
— Ага. Они хотят получить максимум, я дам столько, сколько считаю нужным. За их хотения никто не купит, если откажусь от сделки, их актив в глазах других станет значительно дешевле. Завтра согласятся.
И точно, с утра в гостинице в ресторане нас уже ждали партнеры с последним предложением, что почти полностью повторяло предложение Ковина. Андрей еще немного поторговался, как бы сделал незначительные уступки, и договор о намереньях был подписан.
От предложения отпраздновать, шеф отказался, сославшись на встречи, что требовали его присутствия, ведь он не рассчитывал (агатушки, так и поверила), что на детали уйдет так много времени.
— Что за встреча?
— Важная. Очень важная.
— Я не одета для важных встреч.
— Нормально вы одеты. Сумку заберите, жду внизу.
Сумку забрала и вещи заодно, в гостиницу возвращаться не будем. Слава забрал пакет с вещами, что в спешке успела собрать в дорогу, хорошо, хоть что-то было в шкафу на работе, убрал их в багажник. Даже если я о них при отправлении забуду, Слава привезет абсолютно точно. Вот надо будет себе прикупить такой же дорожный чемоданчик как у Ковина, и чтоб был на работе на случай внезапных командировок, а то пакет это моветон.
— Ну, и с кем же у нас встреча?
— С городом, Ники, все с ним же.
Мы опять гуляли, бесцельно, даже постоянные трели телефонов и решение рабочих вопросов на ходу не убили прелести прогулки. Всю обратную дорогу проспала, впервые за последние недели не просыпалась через каждые двадцать минут, ноющая боль под лопаткой почти исчезла. Передышка, что подарил мне Ковин, была необходима. Напряжение ушло, страх немного отступил.
Домой добралась ближе к полуночи. Андрео помог выбраться из такси, привычно проводил до дверей квартиры.
— Все будет хорошо, Николь. Все будет хорошо.
— Будет. Спасибо, Андрей.
Ковин откланялся и ушел. Рабочий день давно закончился, а значит он уже опять мой бывший шеф.
Часть. Увольнение девятое. Не так устроилась или подмена
(техническое, с последствиями для трудовой, но не моей гордости)
Уже третий час я сидела в палате, под дверь операционной меня не пустили. Если бы не Иваныч, я бы уже в истерике билась. Время тянулось мучительно медленно. Стало страшно, паника нахлынула внезапно. Дышать стало трудно, и сил встать, пройтись, чтоб отогнать страх, не было. Телефон вибрировал, требуя моего внимания. Офис. С трудом приняла вызов, пальцы не слушались.
— Все будет хорошо, Николь. Все будет хорошо!
— Да, Андрей Владимирович. Будет!
Бывший шеф отключился. Странно, но паника ушла, и уверенность, что все действительно будет хорошо, вернулась, я даже смогла ободряюще улыбнуться Иванычу, уж ему-то сейчас поддержка была нужней. Часа через два наконец-то появилась медсестра, все хорошо, операция прошла успешно, до утра мать пробудет в реанимации, а утром вернется в палату.
Что ж, я знаю в кого уперта, как сотня слонов и две тысячи ослов. Мать еще до операции договорилась о сиделке, и мой уход послала далеко и надолго, пропуск по уходу мне в итоге не выдали, и находиться с ней я могла только в часы посещений. С одиннадцати до часу и с четырех до семи. В разрешенные часы была с матерью, в перерыв посещала выставки, а вечером спешила в офис, разобрать документы, узнать, что нового случилось, не хотелось попасть под завалы бумаг после официального возвращения. Собеседования закончились нечем, шеф никого так и не смог выбрать. Катя или Липа дожидались меня, чтоб сообщить основные новости, а все остальное я прекрасно узнавала из кипы документов и сотен сообщений в почте.