– Qui est là? – вскрикнул Патрис, резко проснувшись от скрипа двери.
– Извини, не хотела тебя пугать! Просто мама приготовила ужин…
– Я не заметил, как уснул. – Патрис пошарил по тумбочке рукой в поисках своих очков. – От трапезы я не откажусь.
«Трапезы»… Он точно меня доведет.
– Лучше сказать «ужин», – я выдавила улыбку. – Ждем тебя на кухне.
Когда я вошла на кухню, папа сидел с серьезным лицом и читал газету (где он их вообще находит?), а мама порхала между столом, плитой и холодильником. Я присоединилась к маме и постаралась максимально аккуратно расставить тарелки и стаканы. Порхать, конечно же, у меня не получается, я больше похожа на корову на льду, но в этот раз я даже ничего не разбила. Маленькая, но победа! Еще с детства ко мне привязалось прозвище Катастрофа, с легкой подачи Ба, потому что я постоянно что-то ломаю, роняю, ударяюсь. Но я не обижаюсь. Какой смысл обижаться на правду?
Патрис зашел на кухню, и мы обомлели – он переоделся к ужину. На нем были светло-голубые джинсы, белая рубашка и венец образа – розовые носки с желтыми утятами. Вот же странный… Или это мы странные, что на первый совместный ужин вышли в домашней одежде? Родители были в парных серых плюшевых костюмах, а я в шортах и футболке.
– Как вкусно пахнет, Вероник Львовн! – Патрис сделал глубокий вдох.
– Спасибо, Патрис. Садись, где тебе будет удобно.
Он обвел взглядом стол и сел напротив папы, видимо, побоялся быть с ним рядом.
А мама расстаралась! И когда только успела приготовить столько еды? На столе был свекольник, мой любимый салат «Цезарь» с красной рыбой, лепешки с брынзой и зеленью и холодный малиновый чай с мятой.
– Это борщ? – спросил Патрис, когда мама налила в его тарелку холодный свекольник.
– Это даже лучше! Борщ для жарких дней.
– Bon appétit.
– И тебя туда же, – сказал папа себе под нос, но, к счастью, Патрис был так увлечен изучением содержимого своей тарелки, что не услышал.
– Приятного аппетита! – отозвались мы с мамой. Папа, как обычно, в своем репертуаре.
– Патрик, а расскажи нам немного о себе, – папа с серьезным видом посмотрел на нашего гостя.
– Патрис, – поправил он с милейшей улыбкой.
– Прости, – выдавил из себя папа.
– С чего бы начать?.. Я родился и живу в Париже. Учусь на факультете международных отношений. Мне хочется в будущем делать что-то полезное для мира. Vous comprenez? Может быть, открывать школы для детей, помогать животным, налаживать связи между странами и людьми, показывать мировую культуру. Столько разных народов живет в мире, это очень интересно изучать. И вот я с огромной радостью взялся за возможность приехать в Россию, чтобы изнутри посмотреть, как у вас все устроено. Мои grands-parents были очень влюблены в Россию и вашу культуру, пусть и не очень хорошо помнили свое детство здесь. Они читали мне много сказок на русском языке, показывали записи спектаклей и разные фильмы. Говорили со мной только по русскому. Вот только с кино у меня не совсем сложилось: я так и не понял вашу «Иронию судьбы». Но там душевная музыка. По секрету, думаю, бабушка и дедушка тоже не так хорошо понимать этот фильм, но любили его смотреть. Что же еще рассказать? У меня есть собака – старый бишон Жан. Он очень милый и по-старчески вредный. Мы помним друг друга детьми. Ему сейчас двенадцать лет. Еще я люблю мотоциклы, но родители мне не позволяют на них ездить, поэтому я катаюсь на велосипеде, у нас очень много велодорожек, так что это удобно. Но иногда я беру старенький автомобиль отца… Получается, что у меня обычная жизнь молодого человека. Семья, учеба, друзья…
– А вот этот проект, из-за которого вы приехали, очень важный? – спросил папа.
– Хм… – Патрис задумался. – Думаю, он просто сможет объединить людей и позволит вашим студентам немного ближе узнать нашу культуру.
– А что вы планируете делать в этот «Месяц Франции»?
– Мы хотим организовать поэтический вечер, танцевальный вечер, экскурсию, и я взял на себя киновечер…
– А девушка у тебя есть? – не дав договорить, спросила мама.
– Девушка? Нет, я совершенно свободен, – Патрис стрельнул глазами и вздернул бровь. – Словно ветер.
– Так, а почему ее нет? – Папа немного покраснел от этого наигранного флирта.