— За голубей не беспокойся, — успокоил Мишу мальчик-рыбак. — Они не пропадут. На колхозном току есть им чем подкрепиться, вот они и не теряются. А тебя как зовут? — неожиданно спросил он.
— Миша.
— А меня Санька.
Вода в пруду кажется синей. У берега — высокие камыши да осока. Над водной гладью, словно маленькие аэропланчики, летали какие-то жучки.
Миша засмотрелся на них.
— Это стрекозы, — сказал Санька. — Первый раз видишь, что ли?
Но Миша и в самом деле видел их впервые в жизни и никак не мог отвести от них свой любопытный взгляд.
Санька, видать, понял это, усмехнулся снисходительно, покачал головой, подождал с минуту, потом сказал:
— Ладно, ещё насмотришься. А сейчас в воду вон там залазь, рыбу сюда гони, прямо в корзину… — И сам, как заправский рыбак, тоже спрыгнул в воду и пристроил корзину где-то на дне.
Миша остановился в нерешительности.
— Прыгай, не бойся!
Тогда Миша зажмурил глаза и так, с закрытыми глазами, и полез в воду, туда, куда указал Санька. Там стал бултыхать руками и ногами, гоня рыбу в сторону Саньки.
— Хорош! — крикнул Санька через несколько минут.
Но когда он вытащил корзину со дна, в ней оказались всего-навсего две зелёные лягушки. Одна из них тут же прыгнула в воду — и была такова.
— Вторую хватай! — закричал Санька.
Миша схватил лягушку сразу двумя руками, но и она оказалась такой скользкой и холодной, что удержать её он не смог.
— Да и не жалко, — сказал Санька. — На кой они! Их таких запросто можно наловить хоть сто, хоть тысячу.
Он поставил корзину снова и пошёл к Мише, перепахивая ею воду. На этот раз улов был получше: два небольших карасика и несколько крохотных хвостатых головастиков.
Мальчики вытряхнули добычу на траву.
— Карасей оставь, а головастиков обратно в воду! — скомандовал Санька.
Как-то так само получилось, что он оказался на правах командира. Миша и не собирался ему перечить, он с радостью выполнил бы его приказание, да вот беда: не знал он, где караси, а где головастики. Он принялся собирать в Санькину банку всех рыбёшек подряд.
— Ну-у вот! — недовольно проворчал Санька. — А ещё рыбачить приехал! Знать надо: эти вот головастики — это будущие лягушки. — И он одним махом вышвырнул их в воду.
Потом Санька выкопал на берегу ямку, налил туда воды и переложил карасей из банки в ямку.
— Мы ведь много ещё поймаем, в банке места не хватит, — сказал он.
Третьим заходом он зачерпнул одну рыбёшку и одну лягушку.
— Дай мне теперь корзину подержать, — попросил Миша.
— Успеешь, — ответил Санька таким тоном, будто Мише надо было ещё долго учиться, прежде чем можно будет доверить ему корзину. — Надо ведь ещё хоть одного карпа поймать. Их много здесь, в прошлом году знаешь сколько из питомника привезли!
Карп — рыба хорошая. Карпа Миша видел: мама из магазина приносила. Вот самому бы карпа поймать! Но Санька ему пока не доверяет… И Миша тяжело вздохнул.
Санька продолжал орудовать корзиной. Он не просто ставил её и тащил под водой, а управлял ею, как управляют автомобилем или даже самолётом. А Миша оставался на роли подручного, всё только подгонял и подгонял рыбу. Но улова никакого не получалось, хотя воду через корзину пропустили, наверно, уже раз пятьдесят.
— И куда только вся рыба попряталась! — с досадой проговорил Санька. — Отец-то ведь каждый раз вон сколько приносит!
— А может, к плотине вся ушла, — робко высказал предположение Миша. — Там вода чище, чем здесь. Айда туда, а?
— Нет, там не для нас — глубоко. Ты небось и плавать-то не умеешь?
— Нет. А ты?
— Я как рыба плаваю, даже пузыри умею пускать. Могу и тебя научить, если хочешь. Это нетрудно. Главное — голову выше держать и ногами как следует работать.
Миша ответить не успел.
Кто-то громко звал его:
— Миша! Домой!
— Это вон тот старик тебя кличет, — сказал Санька, указывая в сторону кустов. — Я его знаю. Он гусей колхозных пасёт.
— Он дедушка мой, — сообщил Миша.
— A-а! Ну ладно, иди, а завтра опять сюда приходи, я здесь с утра буду. Корзину забери.
— Ну, много наловили? — весело спросил Мишин дедушка, приближаясь к ребятам. — Покажите.
— Штук тридцать, — ответил Санька небрежно, будто бы само собой разумелось, что он должен много поймать.
— Ого! А где они? Покажите.
Санька подвёл Мишиного дедушку к ямке. Но там рыбы никакой не оказалось.
— Может, не в эту ямку рыбу пускали? — сказал дедушка.
— Да нет, в эту, вот и метка моя — трава завязана.
— Так куда же она подевалась? — чуть не заплакал Миша.
Дедушка поднял голову и посмотрел в небо. Там летала какая-то птица.
— Вон кто рыбкой вашей полакомился, — засмеялся дедушка. — Коршун. Глаз у него острый, с высоты видит, чем поживиться.
Теперь уже удивился не только Миша, но и сам Санька, считавший себя настоящим рыбаком.
На следующий день Миша встал очень рано, чтобы поскорее успеть к Саньке. Но Санька сам прибежал к нему.
— Знаешь что, — сказал он, — давай сегодня на рыбалку не пойдём, а лучше посмотрим на змей. Знаешь, сколько их у нас!
— Столько же, сколько карпов, — усмехнулся Миша.
— Не веришь, да? — немного обиделся Санька! — Ну вот увидишь!
И правда: едва подошли мальчики к колхозному парнику, Санька указал пальцем на высокую траву:
— Вон там.
Подошли ближе.
— Ой! — вскрикнул Миша, увидев, как копошится что-то в траве.
— Не бойся. — Санька снова принял покровительственный тон. — Это ужи, они не кусаются. — И он наклонился, а мгновение спустя распрямился, держа в каждой руке по змее, похожей на чёрный кнут. Змеи то и дело высовывали изо рта свои маленькие раздвоенные язычки.
— Это жала, да? — испуганно спросил Миша, отбежав на несколько шагов в сторону.
— Нет, это язычки, — с видом знатока сказал Санька. — У них жал нет. На, держи одного!
— Не хочу! — ответил Миша, отбежав ещё на несколько шагов. — Ну его, ещё укусит!
— Вот чудак! Да говорят же тебе, что это ужи, они не кусаются! — повторил Санька.
— А если укусит? Охота потом в больнице лежать!
— Ну смотри, как хочешь, — сказал Санька и запустил ужей себе за пазуху. — Пошли. — И он направился в сторону дороги.
Миша, всё ещё держась поодаль, поплёлся за ним.
Вышли на дорогу. Прошли поле, где над гречихой жужжало множество пчёл. Потом свернули к тропинке, которая шла вдоль кленовой аллеи, и вышли на просторную поляну.
Посреди поляны стоял деревянный дом. А перед домом Миша увидел пасеку — много-много пчелиных ульев. Ульи напоминали домики, которые Миша строил из кубиков. Только Мишины домики были без крыш и с окнами, а эти были с крышами и без окон.
Над ульями кружились пчёлы. От их жужжанья Мише опять стало страшновато.
Возле одного улья стоял человек в белом халате, с белой сеткой на голове. Он что-то доставал из улья.
— Это колхозный пчеловод, — сказал Санька. — Продымляет рамы.
— Пойдём, пойдём отсюда, — попросил Миша. — Ещё ужалят.
— Да не бойся ты! Пойдём вон туда, встанем за домом, пчёлы нас не увидят и не тронут. А если уж и заметят, то в кусты убежим, а там они нас ни за что не найдут.
Это немного успокоило Мишу. Он стал присматриваться к тому, что делал пчеловод. А делал он вот что. Раму с сотами правой рукой вытаскивал из улья и обдавал её дымом из посудины, которую держал в левой. Потом ставил первую раму на место, брал вторую и проделывал с нею то же самое.
— А почему его не жалят?