— Это ещё что? Неужели здесь, на таком узком месте, кто-то играет в волейбол?
Санька подвёл его ближе к сетке.
— Видишь, что это? Это паутина. Сплёл её восьминогий паук. Вон он сидит, притаился.
— Где?
— А вон, где ветка раздвоенная.
— А-а-а!
— Паук-крестовик… Так его называют. Ведь и пауки тоже бывают разные.
Миша слушал и слушал и готов был слушать весь день. Но тут комар сел ему на лоб и больно укусил.
— Ой! — мальчик хлопнул себя ладонью по лбу, чтобы наказать противного комара.
— Вот видишь, — сказал Санька, — ты комара не убил, а паук его наверняка поймает. Ведь у крестовика восемь глаз и видит он издалека. От него комар не уйдёт. Значит, и от него польза.
Пока Санька рассказывал про паука, комар угодил в паутину.
— Никогда не уничтожай паутину! — сказал Санька.
Чем выше поднималось солнце, тем труднее становилось дышать в лесу.
— Духота! — сказал Санька и, сняв майку, скомкал её и засунул в карман штанов.
Птицы перестали петь.
— В такую жарищу не до песен, — объяснил Санька.
Из-за сосны показался Дружок, Санькин щенок. Он бежал, вывалив язык, и едва увидел своего хозяина, бросился к нему.
— Меня искал, да? — с нежностью в голосе проговорил Санька. — Обезумел от жары, вот и убежал со двора, — добавил он, чтобы Миша понял, почему щенок так неожиданно появился рядом с ними.
— Такой глупыш? — спросил Миша, и ему сразу же пришлось пожалеть об этих словах, случайно сорвавшихся с языка.
Санька обрушил на него целый поток своего красноречия, доказывая, что его Дружок — один из умнейших щенков во всей деревне и что щенок он не простой, а охотничий.
И Дружок словно старался подтвердить всё, что говорил его хозяин. Он бежал впереди и показывал свою охотничью сноровку, бросаясь на каждый шорох в траве.
Но вот Дружок остановился, навострил уши, пригнулся и, тихо крадучись, двинулся к придорожным кустам. Миша сделал шаг, чтобы пойти за ним следом. Но Санька знаком остановил его.
«Сейчас поймает кого-то, — подумал Миша. — Но кого же?»
Однако то, что произошло в следующее мгновение, не оправдало его надежд. С невообразимым шумом, громко хлопая крыльями и издавая какие-то устрашающие звуки, словно вырвалась из кустов большая птица. Может быть, она испугалась Дружка? Нет, наоборот, Дружок испугался её и, отпрянув, помчался к Саньке, жалобно повизгивая и глядя в землю. Только когда птица была уже высоко в небе, щенок оправился от страха и залаял.
— Но-но, — Санька потрепал его по шее, — поздно теперь, после драки кулаками не машут.
— Что же это, — в недоумении говорил Миша, — охотничий щенок, а какого-то петуха испугался?
— Это не петух, а глухарь, — засмеялся Санька. — Но вообще-то немного похож. Лапы лохматые, как у петуха. Но глухарь называется. А вон в той берёзовой роще ещё и другие лесные птицы водятся.
— А какие?
— Куропатки, тетерева.
— Пойдём посмотрим.
— Пошли.
До чего же красива берёзовая роща! Стоят берёзки белые, нарядные, так и кажется, что свет от них исходит. На ветвях — серёжки, а на головах — зелёные платочки. Словно девочки из школы идут, и девочек этих много-много — вся школа вышла сразу после уроков…
Миша заулыбался, увидев такую красоту. Идёт и улыбается, улыбается, будто зачарованный.
А Санька подошёл к молодой берёзке, которая склонила свои ветви едва ли не к самой земле.
— Угадай вот, почему она так?
Миша пожал плечами, а потом проговорил неуверенно:
— Может быть, трактор её задел.
— Ха! Трактор разве сюда подойдёт! Снег это деревце пригнул.
Громким лаем дал знать о себе Дружок, к этому времени немного приотставший. Он гнал впереди себя целую стайку спасавшихся от него птиц, которые совсем уж были похожи на кур, да ещё, как куры, бежали по земле, а не летели.
— Вот, вот, гляди, — сказал Санька, — это и есть куропатки.
Но Миша успел увидеть их лишь мельком: куропатки юркнули в густую траву.
Дружок, виляя хвостом, подбежал к Саньке.
— Ну молодец, молодец, — погладил его Санька. — На этот раз не испугался, вижу, вижу. — И, обернувшись к Мише, сообщил ему ещё одну подробность из лесной жизни: — Куропатки кладут яйца в густой траве, там и высиживают, чтобы не заметили их цыплят хищные птицы — коршун или ястреб.
— А сами тоже всё время в траве сидят? — спросил Миша. — Их ведь самих ястреб или коршун съесть может.
— Нет, сами и по делам ходят. Если появится опасность, их предупредит вон тот куропачий петушок.
— Какой такой, вон тот?
— А во-он на самой высокой берёзе сидит, видишь?
— Вижу, — ответил Миша, присмотревшись. — Он сторож, да?
— Не сторож, а часовой.
— Часовой? А разве у них война?
— Ну, раз в любую минуту можно жизни лишиться, выходит, война или что-то вроде этого.
— А почему этот петушок нас не боится?
— Если бы у нас ружья были бы, мигом бы исчез.
Мальчики пошли дальше. Некоторое время всё было спокойно. Но вот откуда-то выскочила словно из-под земли рябая птица, в которой Миша не сразу признал куропатку, и с отчаянным криком бросилась на Дружка. Тот от неожиданности растерялся и отпрыгнул в сторону. Но куропатке этого было мало. Она клюнула бедного щенка в нос, и тот упал на спину, а когда куропатка убежала, быстро встал на ноги. Санька взял щенка на руки.
— Не скоро ещё он охотником станет, — сказал Миша.
— Нет, скоро, — возразил Санька. — Ты вот сейчас тоже ведь испугался, я же видел. И я тоже. От неожиданности любой испугаться может. Не то что щенок.
— Это верно, — не мог не согласиться Миша. — А почему она так на него набросилась?
— Наверно, дети у неё где-то близко. За своих птенчиков любая птица не то что на щенка — на лису бросится. О себе забудет, о любой опасности. Лишь бы детей своих спасти.
Дедушка обещал Мише показать ему бобров. Но для этого надо было встать очень рано: бобров можно увидеть только на рассвете.
Было ещё совсем темно, когда дедушка разбудил Мишу.
— Вставай, а то опоздаешь, ничего не увидишь.
Миша с трудом открыл глаза. Летом он никогда ещё не вставал так рано. Глаза сами закрылись снова.
— Поднимайся, поднимайся! — не отставал дедушка. — Как тебя будить? Тебя, пожалуй, и на пожар не дозовёшься.
Миша опять открыл глаза и посмотрел в окно.
Где-то далеко расплылось по небу красное зарево.
Он вскочил.
— А что — в самом деле пожар? — испуганно спросил он дедушку.
— Да нет, что ты! — засмеялся дедушка. — Это утренняя заря разгорается.
Миша быстро оделся, позавтракал и вместе с дедушкой вышел из дому.
Когда проходили мимо Санькиного дома, дедушка замедлил шаг.
— Сейчас Санька выйти должен.
— И Санька с нами! — обрадовался Миша.
Санька не заставил себя долго ждать. Он появился через какую-нибудь минуту вместе со своим Дружком и с матерью Дружка собакой Пальмой.
Через полчаса достигли озера. Уселись на сваленное бурей дерево.
Дедушка показал кивком головы на другой берег озера:
— Там гнёзда бобровые.
Миша посмотрел в ту сторону, но не увидел ничего, кроме белой пелены тумана.
И вдруг — шлёп, шлёп, шлёп!.. Будто кто-то веслом по воде зашлёпал. Пальма и Дружок встрепенулись, вскочили. Но Санька щёлкнул их по лбу, чтобы не лаяли.
— Вон, глядите, — прошептал дедушка. — Три бобра.
— Где? — тоже шёпотом спросил Миша.
— Вон, слева.
И Миша различил три тёмных комочка.
— А чем они шлёпали?
— Хвостами. Хвосты у них широкие, и пользуются они ими, как вёслами.