— Я дежурная.
— Но во всей школе по двое дежурят. Почему же ты одна?
— Мой напарник заболел. Ты же знаешь, сейчас грипп.
— Надо бы сказать учительнице.
— Сказать нетрудно. Плакаться не люблю.
— Ну хорошо, — сказал Петя. — Я должен задать тебе несколько вопросов.
— Пожалуйста, задавай. А я пока пол мыть буду. — И, пересиливая себя, она взялась за дело, одновременно отвечая на вопросы члена редколлегии.
Пете хотелось ей помочь. Но он боялся, как бы не появились случайно ребята и не увидели, что он моет пол не в своём классе, помогает незнакомой девочке.
С большим трудом закончила Нина уборку.
Петя тоже закончил свои расспросы и сказал:
— Я записал всё, что ты сказала. Прочти внимательно и распишись. Вот тут.
Нина отнесла ведро в кладовую, вымыла руки, вернулась в класс и взяла портфель.
— Ты домой? — испуганно спросил Петя, — Не подпишешь?
— Почему же, — усмехнулась Нина. — Давай тетрадь.
И крупными круглыми буквами написала:
Петя Кузнецов — хороший товарищ.
Он помог больной девочке вымыть пол.
СНЕЖОК
На крыльце сидел такой белый котёнок, что казалось, будто это и вообще не котёнок, а комок снега. Смешно поднимая лапку, он пытался поймать жёлтую бабочку, которая кружилась у него перед носом.
— Кольк, смотри, — сказал Серёжа. — Вот это да!
— Мой будет. Бабушка тебе всё равно не разрешит третьего брать.
— Ага! Больно ты хитрый. На чьём крыльце он сидит? На твоём? Нет, на моём.
— А ты своего Ваську в чьём подвале поймал? В своём, да?
На шум вышла бабушка.
— Опять что-то не поделили? Вы лучше на котёнка поглядите. А, не узнали! То-то. Это я его так отмыла.
— Вот так так! Так это же наш Васька! А мы из-за него чуть не подрались.
Серёжа обрадовался. А у Коли настроение испортилось. «Опять этому Серёжке везёт, а мне никогда не везёт!» — думал Коля. Это было неправдой. Много было случаев, когда везло именно Коле. Кто выиграл по лотерейному билету книжку Носова? Коля. И всё-таки Коле казалось, что везёт Серёже. Потому что был Коля завистливым.
Из дома вышел Старый Васька, который тоже жил у Серёжи. Васька-котёнок бросился играть с хвостом Васьки-старика.
— Смотри, Серёжа, старик сейчас котёнка цапнет! — сказал Коля, чтобы как-то рассеяться.
— Старый Васька играть не любит, — вздохнула бабушка. — Устал он. А котёнок как ребёнок, ему бы только играть и играть.
Серёжа посмотрел на Колю и увидел на его лице такое выражение, будто кто-то наступил ему на ногу.
«Бабушка похвалила котёнка, а от этого Кольке ещё завидней стало», — подумал Серёжа.
Мальчики пошли в сад.
Там, у забора, росла малина. Почему у забора? Наверно, чтобы никому не мешать.
Коля сунул голову в кусты и посмотрел вверх.
— Смотри, Серёжка, так ягоды ещё красивее кажутся. Будто на небе малина растёт.
Бабушка снова подошла к ребятам. В руке у неё была большая белая чашка. Она сказала Коле:
— Набери ягод домой. У вас ведь сада нет.
— Зато у нас балкон есть! — резко ответил Коля.
И от ягод отказался.
Серёжа ещё раз внимательно посмотрел на товарища. Потом, обращаясь к бабушке, спросил:
— Ба-аб, а можно я Ваську-котёнка Кольке подарю? У нас ведь два.
Бабушка усмехнулась и сказала:
— Можно.
Коля сперва удивился перемене, которая произошла с его товарищем, потом смутился и растерялся.
— Нет, — сказал он. — Я ведь пошутил просто. Зачем же я твоего котёнка забирать буду!
Ему было очень неприятно, что Серёжа оказался не таким жадным, как он сам.
А котёнок подошёл к Коле и прыгнул ему на руки.
Коля погладил его и пробормотал ласково:
— И никакой ты не Васька, а Снежок.
ЧУДЕСА
Вот чудеса! Вчера наш сосед дядя Василий едва не пошёл в сельсовет на меня жаловаться. За что? Да за то, что я ему помочь хотел. Как помочь? А вот я вам сейчас расскажу.
Говорит мне дядя Василий на той неделе: два поросёнка у него — один умный, а другой глупый. Умный под окном пасётся, а глупый день-деньской грядки роет и портит.
Я и решил соседу помочь. Жалко мне дядю Васю стало — хороший он человек. А так расстраивается. Перелез я через забор, налил молока в корытце, из которого куры пьют, поросята прибежали — и умный, и глупый, — встали рядом и давай пятачками шлёпать. Тут-то и связал я им хвосты. Глупый, как только напился, хотел в огород сигануть, чтобы своим плохим делом заняться, да не тут-то было! Умный-то его не пускает! Своим хвостом за хвост держит. Дёргали, дёргали друг друга за хвост — то один потянет, то другой, а от этого хвосты не развязываются, а наоборот — ещё туже стягиваются. И с каждым разом всё больнее становится и глупому, и умному. Увидели поросята, что выхода нет, визжать начали, да так, что я уши заткнул — и бежать. Дядя Василий выскочил, хвосты поросячьи развязал и говорит: «Это он, негодяй, больше некому!» Схватил палку и бросился меня искать.
Бегает, ищет и повсюду меня чернит. Вот те на! Знал бы, что он так ругаться будет, даже и не подумал бы ему помогать. В самом деле: пожалей человека, а он тебе за это не то что спасибо не скажет, а вот… Очень нужно!..
И вообще никак я в толк не возьму: что где ни случится, а виноватым всегда считают меня. Ну почему, например, дяде Василию кого-нибудь другого не заподозрить? Ну, хотя бы мою бабушку? Нет, обязательно только меня и меня. Где же справедливость?! До того дошло, что бабушка меня одного теперь на улицу боится выпускать. А если и выпустит, то всё время за мной смотрит, наблюдает, можно сказать, следит. Как будто я какой-то ненормальный.
А сегодня вечером подсела она к моей кровати, когда я уже спать собрался, и говорит:
— Вот что, внучек, кончится всё это очень плохо. Скорее бы родители твои из отпуска возвратились, тебя бы забрали. Нет моих сил с тобою воевать!
— Да ты что, бабушка? — удивляюсь я. — Да известно ли тебе, что без меня у дяди Василия ни одной целой грядки в огороде не осталось бы!
— Ладно болтать! — И заперла дверь. — Дома посиди. Хоть один денёк. Может, остепенишься. — А сама ушла в соседнюю комнату и уснула.
Но кто же это сказал, что выйти из дому можно только через дверь? Так, наверно, считали сто лет назад, когда были живы бабушкины родители, то есть мои прабабушка и прадедушка. Я раскрыл окно и через минуту был уже на речке.
Как можно прожить хоть один день, чтобы не посмотреть на нашу речку! И на мост, похожий на крокодила с толстыми и короткими лапами, который приподнялся на них, чтобы заглянуть на другой берег и узнать, что там происходит.
Я уселся на берегу, окунул ноги в воду и стал рассматривать собственные пальцы, которые в воде, как под увеличительным стеклом, казались гораздо больше, чем были. И вздрагивали, хотя я ими и не думал шевелить. Это от движения воды.
Вдруг, откуда ни возьмись, подплывает к самым моим ногам щурёнок и тоже начинает мои ноги рассматривать.
Я осторожно поднял какую-то кривую, полусгнившую палку, ещё более осторожно, чтобы не спугнуть щурёнка, нагнулся и ка-ак шлёпну его палкой! От этого моего удара рыбина вылетела на прибрежный песок и тут же, извиваясь, как змея, подпрыгнула вверх. Я бросился на щурёнка, как кошка, и схватил его. Он был скользкий, холодный, его светло-зелёная спинка так и поблёскивала. Как я его не упустил, не знаю. Бегу домой и думаю: «Ну, теперь бабушка меня ругать не будет за то, что из дому сбежал. Увидит рыбину — обрадуется».