— Рид, не надо, — прошу я. Потому что стоит только подумать об этом и мне снова становится больно.
Чувствую, что его настроение резко меняется.
— Не надо что? Смит, что это за мать такая? Извини конечно, у меня отец тоже — тот ещё отброс, но чёрт возьми, как она закрыла глаза на то, что произошло? Как позволила ему уйти? Уйти от наказания и ответственности за содеянное…
Он говорит это с такой яростью во взгляде, что я невольно вся сжимаюсь.
Слишком много правды в его словах.
Слишком часто я задавала себе те же самые вопросы.
И так и не задала их родной матери…
Поднимаю со стола пустую коробку и ухожу на кухню, потому что в глазах стоят слёзы. Я уже противна сама себе. Никогда раньше столько не плакала.
Рид заходит следом. Достаёт из пачки сигарету и открывает настежь окно. Щёлкает зажигалкой, и в полутьме загорается красный огонёк.
— Иди сюда, — зовёт меня, выдыхая дым.
Я послушно плетусь в его сторону. Останавливаюсь рядом, опираясь о столешницу. Какое-то время мы молчим, слушая нескладный хор неугомонных сверчков.
— В мире каждый день происходят дерьмовые вещи, и далеко не всегда с плохими людьми. Так вышло и с тобой…
Я молча слушаю его, уставившись на свои мохнатые тапки с кроличьими ушами. Меган подарила, когда приходила навестить в больницу.
— Смит, ты — сильная, и должна перешагнуть через это. Забыть как страшный сон, понимаешь? Как бы банально это ни звучало.
Киваю. Он поворачивается ко мне, смотрит долгим, внимательным взглядом. Словно хочет сказать что-то ещё, но раздумывает стоит ли…
Подходит ко мне непозволительно близко, заставляя сердце трепыхаться и биться о рёбра. Я разглядываю цепочку и крестик на его груди.
— За что ты так меня возненавидел? — решаюсь поднять глаза и задать свой главный вопрос.
Он мрачно усмехается.
— Потому что тебя слишком много, Смит.
Я закусываю губу.
— Вечно топчешься поблизости, лезешь, куда не просят. Ни черта не слушаешься и дерзишь. Нарочно меня задираешь, — протягивает руку и убирает упавшие на лицо кудри.
Такой простой жест… Но у меня перехватывает дыхание.
— Ты, как Лерой в юбке. Всегда готова бороться и противостоять, — задумчиво говорит он. — Когда я перешёл к нему в класс, первым делом мы подрались.
Я удивлённо моргаю.
— Сошлись в жёстком споре, и этот самоуверенный сукин сын решил навалять мне, — смеётся. — Но вот уже много лет Картер, вне всяких сомнений, мой лучший друг. Надёжное плечо. Человек, близкий по духу.
— И какое отношение это имеет ко мне?
— Я о том, что вы чем-то похожи. Прямолинейные, независимые. Оба отмороженные донельзя.
— Намекаешь на то, что мы с тобой могли бы подружиться? — не совсем понимаю, к чему он клонит. — Как брат с сестрой?
— Это вряд ли, Смит, — улыбка на его лице гаснет так же быстро, как появилась.
— Что ж, спасибо за честность, — глотая обиду, подвожу итог душещипательной беседы я.
— Сама ведь напросилась, — услужливо напоминает Рид.
— Всё нормально, я понимаю. Ничего не изменилось.
Почему-то в груди так больно, что это мешает дышать. Он тушит сигарету в пепельнице, прищуривается и хмуро смотрит на меня сверху вниз. Я бы сказала чересчур откровенно и вызывающе…
— Я пойду спать, — тихо, но уверенно говорю я, стараясь не выдать беспокойства, внезапно охватившего каждую клеточку.
Да только моя защита моментально рушится, словно неумело построенный карточный домик. И виной тому всего одна его фраза.
— Мы оба знаем, что не пойдёшь…
Глава 62
Дженнифер
Здесь, в кухне практически темно, и лишь тусклый свет пары лампочек, расположенных на вытяжке, освещает окружающее пространство.
Я напряжена. Его близость как всегда заставляет меня цепенеть, а всё потому что этот парень слишком непредсказуем. Всякий раз, оставаясь с ним наедине, ты не знаешь чего ждать… Так было с самого первого дня его появления в этом доме. И с тех пор ничего не изменилось.
Он стоит напротив и смотрит совсем не по-доброму. Словно даёт возможность опровергнуть его слова и уйти. Но я не собираюсь этого делать. Знаю, любопытство точно когда-нибудь меня погубит, но я буду не я, если не останусь. Ему прекрасно это известно.
Замираю и словно заворожённая, наблюдаю за тем, что происходит. Рид медленно, но властно обхватывает обеими ладонями мою шею. Пальцем чертит ровную линию вдоль горла, и я непроизвольно сглатываю, когда мои глаза встречаются с его. Меня затягивает. Намертво. Как в зыбучие пески, из которых невозможно выбраться. Я снова вижу этот его дикий взгляд… И внутри всё переворачивается. Маленький смерч зарождается где-то в области солнечного сплетения и грозится превратится в настоящий ураган Катрина. Разрушительный и неистовый.
Одна его рука путается в непослушных волосах, а вторая касается моего лица. Сперва мягко, почти нежно, а потом всё более напористо.
— Лучше тебе бежать отсюда, Смит, — тихо, почти шёпотом предупреждает он, дотрагиваясь большим пальцем до моей нижней губы.
Я отрицательно качаю головой и опускаю веки, не в силах справиться с тем волнением, что меня охватило. Полагаю, сейчас должен включиться разум, и красная сигнальная карточка не может быть мною проигнорирована. Но… Я не могу даже шелохнуться, к горлу вдруг подступает паника. Что если он снова издевается?
Рид тянет меня за волосы, наматывая их на кулак. Склоняется к шее и трётся носом, вдыхая мой запах. От этого лёгкого движения всё тело покрывается знакомыми мурашками…
Ему нравится. Я никогда не забуду то, что он сказал в тот вечер, когда вернулся пьяным с дня рождения Исайи.
«Ты пахнешь так, что у меня крышу сносит».
Его правая рука уверенно ложится на поясницу, и он притягивает меня ближе, одновременно с этим касаясь губами кожи. В том самом месте, где бьётся пульс…
Хватаюсь за него, когда чувствую зубы на своей шее. Язык, губы, укус. В обратном порядке, ещё и ещё… Бессовестно выгибаюсь, теснее прижимаясь животом к его оголённому торсу.
Господи боже… Я вся дрожу. Меня лихорадит, словно поднялась температура, и я ничего не могу с этим поделать.
Отрывается всего на пару секунд. Мой фокус размыт, а в голове ни одной цельной мысли, словно я очень много выпила. Сжимает меня в своих руках и наклоняется к моему лицу. Дыхание горячит кожу. Вздрагиваю. Его губы почти касаются моих… Пульс учащается, в ушах стучит вскипевшая кровь, а сердце заходится как ненормальное.
Поцелуй меня… Пожалуйста. Просто поцелуй меня Рид!
Я готова молить его об этом, потому что это единственное, чего я так сильно хочу. Смотрю в его глаза, которые сейчас непозволительно близко. Которые так манили меня с тех пор, как я его увидела. Завораживающие, невероятные… И этот взгляд обещает так много, что становится не по себе от острого влечения, захватившего моё тело.
Поцелуй меня…
Иди к чёрту, вслух я этого не скажу точно, но прочитай, ты же видишь. Ты же хочешь этого сам. Я чувствую.
И он целует. Сначала не торопливо, играючи, будто пробует на вкус. А потом всё более несдержанно, нагло и горячо. Раскаляет угольки, тлеющие со времён нашего первого поцелуя.
Страсть окутывает мягкой пеленой дурмана. Заполняет всю меня… Оглушает. Накрывает, и я пугаюсь того, как сильно меня к нему тянет. Пальцы отчаянно сжимают его плечи, словно боюсь, что всё нереально, что он может исчезнуть… Наши языки невыносимо долго дразнят друг друга, до тех пор пока воздуха не остаётся совсем.
Таких поцелуев как этот в моей жизни точно не случалось. Откровенных, томительных, безумных, ярких. Поцелуев без тормозов… Словно я всю жизнь рисовала карандашом в чёрно-белых тонах, и мне вдруг дали краски всех цветов радуги.
Застыли оба, тяжело дыша. И будто бы даже сверчки стали звучать ещё громче.
Я хочу смотреть в эти глаза вечно. Только пусть в них не будет холодной ненависти…
Он молча берёт меня за запястье. Пока добираемся в гостиную, я дважды оказываюсь прижатой к стене. От его напора у меня напрочь отключаются мозги, но срабатывают недвусмысленные инстинкты. Есть только он и его губы, которые так отчаянно хочется целовать. С ума сходить на пару с ним и ни о чём не думать.