Но наверное, действительно пришло время перебороть себя, переступить и просто пойти дальше, как Он и говорил.
Пришло время сделать это.
Пришло время, наконец, подвести черту…
А потому я не возражаю, когда Исайя ложится сверху и, теряя голову от нашей близости, с жаром целует мои пересохшие от нахлынувшего волнения губы…
Рассвет в Блу Бэй прекрасен. Нежно розовое зарево застилает бескрайнее небо, и я, залюбовавшись на эту красоту, стою, запрокинув голову. Ступни утопают во влажной траве, и я вдыхаю свежий, чистый воздух полной грудью.
Я люблю вот такое раннее утро. Когда город ещё спит, на улице ни души, а сонные представители фауны уже общаются друг с другом. Но птица, незнакомого мне подвида, с давних пор облюбовавшая дерево у нашего дома, кажется, общается с самой собой. И, кстати, это её вполне устраивает. Она так интенсивно надрывает глотку, что мои губы невольно растягиваются в улыбку. И ведь каждое утро вот так беспрестанно кричит. Неугомонное чучело!
Я вспоминаю, как Рид в шутку грозился пристрелить её «к чертям собачьим». Птичка затихала, но ненадолго, и я звонко хохотала, надеясь, что он прекрасно слышит мой смех, там за стеной.
Достаю из сумочки ключи и тихонько открываю дверь. Бесшумно тяну на себя изнутри и медленно поворачиваю щеколду, не желая никого разбудить.
Дома тихо, и только Аксель шумно топчется у моих ног, радостно виляя своим купированным хвостиком.
Почёсываю пса за ушком. На тумбочке замечаю брелок от бмв, и в области солнечного сплетения надсадно ноет. Встаю и неспешными шагами направляюсь в гостиную. Там, к моему удивлению, разобран диван, и подобного я на своей памяти ещё не помню.
Почему-то первая мысль — Сэнди. И от этого внутренности скручивает тугим узлом.
Со стены тихо бубнит новая плазма, которая была куплена Бруксом взамен той, что мы разбили. С экрана на меня смотрит крокодил, потирающий в предвкушении свои лапы. Он только что уложил дятла Вуди в духовку, на импровизированное ложе (сковороду), заботливо подоткнув при этом «одеяло» из теста.
Одна из любимых серий Макса, в которой обделённый интеллектом Вуди просит обслужить его «в отеле» по высшему разряду.
Я прохожу глубже в комнату. На диване они спят втроём. Рид лежит на спине в середине, обнимая Бэт, устроившуюся на его плече. Макс свернулся калачиком справа и явно замёрз.
Эта картина заставляет моё сердце пропустить удар. В последнее время Брукс ведёт себя странно. Не подумайте ничего дурного, он — хороший брат, но меня просто удивляет тот факт, что мелким стало перепадать от него гораздо больше внимания.
Я забираю из шкафа в прихожей одеяло и возвращаюсь в комнату. Аккуратно накрываю всех троих, как тот самый крокодил из мультика. Бэт сонно сопит, и я целую её в курносый носик.
Выключаю телевизор и поднимаюсь к себе.
Чувствую себя разбитой и сбитой с толку, а мой порядком сдавший организм, не взирая на непрерывные процессы мышления, даёт команду на сон. И я на пару с Акселем, возжелавшим составить мне компанию, практически сразу проваливаюсь в царство Морфея…
Днём голова гудит пуще прежнего, а внутренний голос, отправленный вчера в далёкое путешествие, снова даёт знать о себе.
Прохладный душ бодрит, но не приносит облегчения. Я стараюсь не думать о том, что случилось вчера, но у меня не выходит.
Что если я поступила неправильно? Что если в погоне за местью совершила непоправимую ошибку?
Но есть ли смысл сейчас об этом рассуждать ведь то, что произошло вчера уже не изменить.
Я закрываю глаза рукой и прошу всех святых дать мне возможность не вспоминать прошлый вечер. Проверяю телефон. Четыре пропущенных от матери Роуз. Вот чёрт! Я и забыла, что должна поддерживать легенду.
Тут же набираю Элис и извиняющимся тоном объясняю, что мы ещё спим, поскольку вернулись домой только утром. Она не довольна и требует, чтобы я сиюминутно разбудила Роуз и дала с не поговорить.
Лгу, что вышла попить воды и обещаю, что как только её дочь проснётся, она сразу ей перезвонит. Разъединяюсь, не давая возможности на ответ и с лёгкостью представляю как Элис Онил багровеет от злости.
Часы показывают почти четыре. Решаю спуститься вниз, потому что находиться наедине с самой собой невыносимо.
Там внизу я слышу голоса. Бен и Грейс спорят на кухне. Бросаю взгляд на идеальный порядок в гостиной и направляюсь узнать причину их громкого разговора.
— Он даже не соизволил посоветоваться! — возмущается Грейс.
— Ты прекрасно знаешь Ричарда, дорогая, — спокойно отвечает он.
Я замираю у порога, прекрасно понимая, что речь идёт о Бруксе. На меня внезапно обрушивается какое-то очень нехорошее предчувствие.
— Служба по контракту, Бен! Десант! А если бы к телефону подошла не я? Так и не узнала бы?
— Милая, прошу, давай ты возьмёшь себя в руки.
Я слышу как она ставит на стол свой стакан, а в голове эхом повторяется одна единственная фраза: «служба по контракту».
— Мой сын уходит в армию по собственному желанию, а ты хочешь, чтобы я восприняла это спокойно? — всегда сдержанная Грейс Смит срывается на истерику.
— Это его решение, дорогая, — невозмутимо отвечает отец, и я начинаю тихо его ненавидеть.
Кровь стучит в ушах, грозясь к чертям разорвать барабанные перепонки. Горло сдавливает от напряжения, и я не могу ни нормально вдохнуть, ни выдохнуть. Настолько ошарашена этой новостью, что несчастные пару шагов до кухни даются мне с большим трудом…
Глава 82
Дженнифер
Я стою, вцепившись руками в стену и с ужасом смотрю на отца.
— Ты ведь не отпустишь его туда? — всё ещё не верю я.
— Дженнифер…
— Пап, — я качаю головой. — Я прошу тебя, поговори с ним!
У меня внутри такая паника, что я едва себя сдерживаю.
— Рид — взрослый парень и в состоянии решить, что ему нужно, а что нет.
И почему это звучит так двусмысленно из его уст?
Его голос твёрд, и мне это совсем не нравится. Он словно даёт понять, что не собирается в это вмешиваться.
— Нет, — шёпотом отрицаю я и переключаюсь на Грейс. — Ну хотя бы ты…
Она беспомощно смотрит в ответ, и меня это невыносимо злит.
— Как удобно, верно? Никаких проблем перед важными выборами…
Грейс резко меняется в лице. Её определённо глубоко задели мои слова. Полосонули прямо по больному.
— А не надо делать вид, что тебя заботит хоть что-нибудь помимо карьеры!
Сразу вспоминается её одуревший взгляд там на даче. Наверняка мысленно уже утопила кресло мэра в океане.
— Дженнифер, не смей говорить подобное, — предостерегает отец. — Грейс итак переживает.
Да уж конечно, переживает!
— Это мой сын, и его решение я не одобряю, — не своим голосом произносит она.
— Так повлияй на него, — настойчиво требую я, сверкая глазами.
— Его не переубедить, и всем придётся принять это. Нравится нам или нет, — жёстко отвечает отец.
Я просто ушам своим не верю. О чём он вообще говорит? Это ведь не просто какой-то переезд! Это служба. По контракту.
Да Брукс на всю голову отбитый!
— Господи, вы в своём уме? Это же очень опасно. Его могут отправить куда угодно. Вы сами-то спокойно будете спать ночами?
Грейс наливает себе воды и касается подрагивающей ладонью виска. Подозреваю, что её опять мучает мигрень. Слишком часто в последнее время. Не это ли сигнал, что пора сбавить обороты? С этой предвыборной гонкой она ощутимо сдала. Сидит передо мной нервная, бледная и осунувшаяся.
— Пап, — подхожу к нему и в растерянности оборачиваюсь к его жене. — Грейс. Я сама уеду. Куда угодно. В другой штат или даже к матери в Канаду. Куда пожелаете. Только прошу, остановите его, пожалуйста.
Мой голос дрожит от волнения и тревоги, но мне всё равно, что они подумают. Я даже представить не могла, что Рид захочет пойти на такой шаг.
— Дочь, — отец неопределённо машет в воздухе руками. — Звонил рекрутер. Сообщил, что все документы прошли проверку и по результатам всех тестов и медосмотра Рид принят.