Поднимаюсь и сразу замечаю, что ребята как-то скучковались. Толпа оживлённо вопит, но понять в чём дело не представляется возможным. Отсюда вообще ничего не разобрать.
Плетусь поближе, желая поскорее избавиться от своей ноши. Держать творение неизвестного мастера мне крайне неудобно.
— Что за ажиотаж? — недовольно интересуюсь у Роуз, глядя на беспрестанно галдящих гостей.
Онил бросает на меня какой-то странный взгляд. И нехорошее предчувствие появляется практически сразу.
— Джен… — растерянно начинает она.
Поворачиваю голову, в этот момент люди немного разбредаются, и я вытягиваю шею, чтобы понять причину всеобщего волнения.
Кто-то поднимает вверх невесту. Она заливисто смеётся. А дальше…
Я направляюсь в центр зала, и, уже будучи довольно близко, резко останавливаюсь.
Не могу вдохнуть. Просто смотрю на то, как Лерой крепко обнимает друга, хлопает его по спине и отходит чуть в сторону, уступая место визжащей Ванессе.
Не может быть…
Выпускаю вазу из рук, и она (да простит меня троюродная бабушка Кэмерона из Пенсильвании) с оглушительным грохотом разбивается на мелкие осколки.
Своей оплошностью привлекаю всеобщее внимание. Но мне сейчас абсолютно плевать на присутствующих.
Моргаю, пытаясь прогнать видение. Но ничего не происходит, а это означает только одно: я не рехнулась.
Слева от невесты, прижимающей к груди огромный букет цветов, стоит он…
Мой сводный брат, Рид Брукс.
Которого я не видела четыре года.
Четыре долгих, бесконечных года.
Каждый день из которых я молилась за него…
Сердце падает куда-то вниз, а по спине бежит холодок, когда вижу, как он бросив Лерою пару слов, направляется ко мне.
Мне бы не мешало взять себя в руки, но губа начинает предательски дрожать, а глаза наполняются слезами. Я не могу поверить в то, что он вернулся. Не могу поверить в то, что это — действительно он.
Здесь. Живой, здоровый…
Стоит напротив. Чёрные брюки, белоснежная рубашка, закатанные манжеты которой открывают взгляду сильные, загорелые руки с выступающими венами.
Мой взгляд скользит выше… Широкий разворот плеч, на несколько пуговиц распахнутый ворот.
Он так возмужал…
У меня дыхание перехватывает, когда я, наконец, поднимаю глаза и жадно всматриваюсь в черты его красивого лица. Густые брови, прямой нос с небольшой, едва заметной горбинкой. Скулы, словно высеченные скульптором-перфекционистом, губы идеальной формы и глаза…
Умереть можно.
Мне так больно на него смотреть…
Будто целую вечность не видела.
Под рёбрами надсадно ноет. Кровь шумно стучит в ушах, нервы как оголённые провода, и во рту, словно пустыня Калахари.
Тысячи иголочек безжалостно вспарывают старые раны, пока я отчаянно пытаюсь прогнать прочь ненужные мысли и прийти в себя.
Молча разглядываем друг друга.
Бесконечно долго и чересчур откровенно.
В его пасмурных, потемневших глазах столько всего понамешано, что это сбивает с толку.
Он такой взрослый… Ему ведь двадцать пять было весной?
Кажется, это происходит. Я тяну носом воздух, ощущая, как по щекам катятся слёзы, остановить которые не в силах.
Не знаю, сколько проходит времени прежде, чем он сокращает последнее расстояние между нами и сгребает меня в охапку, осторожно сжимая в своих руках.
И всё. Я окончательно рассыпаюсь на части. Разлетаюсь на осколки, как та разбитая ваза, что лежит теперь у моих ног.
Не могу пошевелиться, словно впала в оцепенение.
— Привет, Дженнифер…
Его спокойный голос вибрирует совсем близко, посылая волну мелкой дрожи по всему телу. Я прикрываю глаза, вдыхая запах, от которого моя грудная клетка готова вывернуться наружу.
И в голову вдруг врывается мысль о том, что там в торговом центре, мы с ним, должно быть, разминулись в несколько чёртовых секунд. Теперь я не сомневаюсь: шестое чувство меня не обмануло. Это был он…
Рид шумно вдыхает запах моих волос, и я судорожно сглатываю, замирая от короткого, властного прикосновения мужской ладони к задней поверхности моей шеи. Кожа пылает под его пальцами и покрывается мурашками.
Мне, наверное, стоит ответить. Беззаботно поприветствовать его, но в горле будто стекловата. Ведь в эту самую минуту я загибаюсь от ощущения близости его тела и горячего дыхания у моего виска.
Ничего не изменилось…
— Рид… — почти беззвучно произношу я одними губами, лишь на миг утыкаясь носом в его шею.
Четыре года…
И за всё это время, после того письма, он ни разу не изъявил желания связаться со мной.
Реальность бьёт больно. Я как будто получаю отрезвляющую пощёчину, вдруг разом вспоминая те первые месяцы без него… Дни и ночи, наполненные отчаянием и невыносимой тоской. Дни и ночи, в которые я подыхала раз за разом…
Почему, почему он ничего тогда не ответил?
Почему не нашёл возможности поговорить со мной?
Почему не хотел, чтобы я навестила его, когда он оказался в больнице, пострадав от взрыва в Израиле. Чудом уцелел ведь тогда…
Внутри меня поднимается годами копившаяся обида.
Я отстраняюсь первой. Вытираю слёзы, прижимая ладони к пылающим щекам.
Рид беззастенчиво разглядывает меня с ног до головы. И от этого взрослого, откровенного, мужского взгляда меня моментально бросает в жар. Вспыхиваю, как спичка, внезапно ощущая то острое влечение к нему, которое испытывала ещё тогда, будучи подростком.
— Худая, — тихо произносит он, неодобрительно качая головой.
Я молча наблюдаю за тем, как Рид убирает назад длинные пряди, упавшие мне на лицо.
Раньше я так часто представляла себе нашу встречу.
Зная, что однажды это произойдёт…
Но клянусь, я оказалась к этому совершенно не готова.
— Ребят, — голос Исайи звучит так громко.
Я смотрю поверх плеча Брукса. Ричи зачем-то забрался на сцену.
— Теперь точно все в сборе, так что, я, наконец, могу осуществить задуманное. Проверка микрофона, один, два, один, два, — смеётся блондин. — Предупреждаю, оратор из меня так себе.
Что он там делает? Я всё ещё соображаю плохо, а потому не совсем понимаю, что вообще происходит.
Рид слегка поворачивает голову в его сторону и забирает стопку виски с подноса проходящего мимо официанта.
— Сегодня один из моих друзей женился. И знаете что… я задумался и решил последовать его примеру.
Что???
— Дженнифер Смит, — он достаёт из кармана маленькую бархатную коробочку, и я застываю, в ужасе глядя на него. — Я не устану повторять, как сильно люблю тебя. Ты же знаешь, ещё со школы.
Чувствую, как к горлу подступает давящая паника. Потому что Ричи под одобрительный гам и свист толпы спрыгивает со сцены и направляется в нашу сторону. Каждый стук его туфлей звучит тревожным набатом в моей голове.
Он останавливается рядом с Бруксом. Берёт меня за руку, и нехорошее волнение заполняет всё моё существо.
— Дженнифер, сейчас, в присутствии дорогих сердцу друзей, в присутствии твоего брата Рида, я хочу спросить тебя…
И всего одна фраза, произнесённая им, разом вышибает из меня все остатки спокойствия.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Лёгкая улыбка, едва заметный наклон головы.
Я в шоке смотрю на него, не в состоянии вымолвить ни единого слова. Щека горит от напряжённого взгляда Того, другого. Ведь Брукс, прищурившись, пристально наблюдает за происходящим.
— Ты примешь его, Джен? — нервничая (что ему вообще несвойственно), спрашивает блондин, протягивая мне невероятной красоты кольцо.
Голоса друзей переходят на возбуждённый шёпот, и в какой-то момент абсолютной, идеальной тишины — я понимаю: все присутствующие ждут от меня ответа…